Прагматизм
Прагматизм явился первым серьезным вкладом Нового Света в общественную мысль со времен Франклина. «Достоинства» прагматизма могут служить наглядным свидетельством глубины разложения культуры и общественной совести под влиянием неограниченного капитализма. В «Золоченом веке» Марка ТвенабД77а изображены невообразимая эксплуатация и расхищение природных богатств и почти открытая война между непреклонными индивидами, заканчивающаяся победой нескольких миллионеров, основавших крупные тресты. Социальный характер прагматизма был топко, хотя и несколько поверхностно вскрыт Вебленом (1857 — 1929)6 178. Это была атмосфера, в которой уживались скаредность, насилие и религиозностьв126а. Уильям Джемс понимал, что для удержания всего этого требуется известная примесь науки. Он вывел свою науку из эволюционной биологии, в частности из злоупотреблений доктриной выживания наиболее приспособленных. Выжить — полезно; следовательно, то, что ведет к выживанию, должно быть полезным, а сам путь к выживанию должен быть истинным путем. Истина — это то, что работает и оплачивается. Эта доктрина была тем удобна, что она набрасывала покрывало философского одобрения одновременно как на посещение церкви, так и на умение делать деньги.
Благодаря наиболее известному ученику Джемса Джону Дыои (1859 — 1952) этой доктрине суждено было стать основой американского либерального мышления и просвещения. При всем своем «передовом» характере она была научно пуста и морально несостоятельна, а впоследствии оказалась совершенно непригодной, чтобы противостоять открыто реакционным и обскурантистским тенденциям американизма.
Наиболее замечательный вклад в создание мировоззрения, которое могло •бы быть интеллектуально приемлемым и в то же время не таило бы в себе опасности вступить в конфликт с силами капитализма, исходил из Вены. До того как разразилась первая мировая война, Вена доживала последние годы как столица безнадежно отсталой и неустойчивой Австро - Венгерской империи, которая включала в себя в то время такие интеллектуальные центры, как Будапешт и Прага, и имела общую культуру, по существу своему немецкую, свободную, однако, от агрессивного самодовольства Берлина. Эта культура представляла собой исключительное достояние ограниченного круга разочарованной интеллигенции многих национальностей, в основном зависимых, прямо или косвенно, от имперской администрации. Следовательно, Вена являлась наиболее подходящим городом для создания школы интеллектуального пессимизма во всех областях. Венская школа сделала свой вклад как в философию, так и в психологию, создав неопозитивизм и психоанализ, оказавшие глубокое влияние не только на академическую мысль, но и на всю ориентацию «западной», или буржуазной, мысли XX века.
Влияние этой школы не ограничивалось данными областями: Men rep основал австрийскую школу экономистов, которая, подобно английской школе, разработала теорию предельной полезности, делая значительно больший упор на логическую невозможность социализма, который уже становился серьезной силой в Вене.
Мах и позитивизм
Первым существенным вкладом венской школы было создание философии позитивизма (318), главным образом благодаря Маху, который доказывал, что наука — это просто наиболее удобный способ упорядочения чувственных восприятий и что любые дискуссии о действительном материальном мире представляют собой чистую и бесполезную метафизику. Первые позитивисты, в частности,1, презрительно третировали такие материалистические представления, как представления об атомах, к несчастью для себя как раз в тот период, когда физические исследования придавали этим представлениям реальное значение, ?с годами становившееся все более очевидным.
Хотя позитивизм появился в первую очередь в области физической науки, его влияние было гораздо шире. Как мы видели при рассмотрении вопроса о развитии физики (408) и экономической теории предельной полезности, позитивизм знаменовал собой общий отход интеллигенции от конкретных проблем к абстрактным и от естественного подхода к решению вопросов — к формальному. Это движение опиралось на нежелание смотреть в лицо фактам, так как факты, особенно общественные, становились все более неприятными для буржуазной интеллигенции. Позитивизм действительно предоставил восхитительное алиби для тех, кто хотел быть выше борьбы на правой стороне. Как говорят ирландцы: «Я знаю, что вы были беспристрастны в этой борьбе, но к какой стороне вы были беспристрастны?» Лишь наиболее тупые реакционеры выступали против этого положения; к несчастью для австрийских позитивистов, среди этих реакционеров были нацисты.
С другой стороны, позитивистские идеи просочились в интеллигентское крыло социалистического движения, усиливая его обособленность от неприятной действительности и ослабляя его волю к действиям. Развитие и последствия позитивизма, ставшие более очевидными в XX веке, будут рассмотрены ниже.