Гальтон и евгеника
При рассмотрении человека просто как эволюционирующего животного развитие человеческого общества становится совершенно непонятным — моральная эволюция будет столь же стихийной и неконтролируемой, как и предполагаемая телесная эволюцияв133. С самыми благородными намерениями Фрэнсис Гальтон, родственник Дарвина, взялся за исследование наследственности некоторых англичан, обладающих исключительными способностями6 - 33. Он нашел, что многие из них были связаны друг с другом и все принадлежали к сравнительно небольшому кругу семей. Ввиду того что Гальтон занимался исключительно биологией, он просмотрел тот исторический факт, что правящий класс Англии того времени составлял весьма незначительное меньшинство, как правило связанное кровными узами, а также тот социальный факт, что шансы на успех в жизни, даже на интеллектуальный успех, имели и до сих пор имеют в подавляющем большинстве своем дети из культурных и занимающих видное положение семей.
Работа Гальтона с формальной точки зрения представляла собой первое неумелое использование статистики при исследовании наследственности, что и привело к созданию социально - биологической науки евгеники; с тех пор евгеника пытается, главным образом с помощью генетики, доказать высшую ценность породы господствующего класса и подчеркивает необходимость защиты его от беззаботного отношения к бракосочетанию с низкосортными бедняками. Такое биологическое толкование человечества с присущим ему подчеркиванием роли расы и бракосочетания в большей или меньшей степени оказало влияние на наиболее прогрессивных мыслителей, занимающихся общественными и историческими науками. Этот взгляд популяризировался такими историками, как Грин, и романистами вроде Уэллса, которые так и не смогли понять, что, сводя человека к низшим ступеням эволюции, они превращают в бессмыслицу историческую и общественную науку.