Пульс Вселенной

Джеймс Джин c не напрасно уподобил вселенную Эйн­штейна раздувающемуся мыльному пузырю. Она и в са­мом деле расширяется на наших глазах. Но если плот­ность материи в ней окажется достаточно большой, то силы всемирного тяготения рано или поздно остановят «беглые» галактики и Вселенная начнет сжиматься. (Взгля­ните на гравюру М. К. Эсхера «Змеи» — последнюю его работу, законченную в 1969 году, незадолго до смерти. Быть может, она навеяна мыслями о сложном устройстве нашего мира, где все связано, где расширение ведет за собой сжатие, а оно — вновь расширение, и мудрые Змии Познания стремятся проникнуть в эти вечно меня­ющиеся переплетенные Кольца Бытия...)

Вселенная пульсирует, и — теоретически — за этим можно следить точно с тем же чувством, с каким герой абботовской Плосколяндии наблюдал пронзавшую пло­скость его мира трехмерную сферу, думая, что прохо­дящие перед его взором то увеличивающиеся, то умень­шающиеся окружности — это священник, который ведет себя неподобающим образом... Но в Плосколяндии не родился гений, способный проникнуть в геометрию трех­мерного мира — увидеть в разбегающихся и сбегающих­ся кругах следы Большого Космоса.

«ПОЧЕМУ ИМЕННО Я СОЗДАЛ ТЕОРИЮ ОТНОСИТЕЛЬ­НОСТИ? КОГДА Я ЗАДАЮ СЕБЕ ТАКОЙ ВОПРОС, МНЕ КАЖЕТСЯ, ЧТО ПРИЧИНА В СЛЕДУЮЩЕМ. НОРМАЛЬ­НЫЙ ВЗРОСЛЫЙ ЧЕЛОВЕК ВООБЩЕ НЕ ЗАДУМЫВАЕТСЯ НАД ПРОБЛЕМОЙ ПРОСТРАНСТВА И ВРЕМЕНИ. ПО ЕГО МНЕНИЮ, ОН УЖЕ ДУМАЛ ОБ ЭТОЙ ПРОБЛЕМЕ В ДЕТ­СТВЕ. Я ЖЕ РАЗВИВАЛСЯ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНО ТАК МЕД­ЛЕННО, ЧТО ПРОСТРАНСТВО И ВРЕМЯ ЗАНИМАЛО МОИ МЫСЛИ, КОГДА Я СТАЛ УЖЕ ВЗРОСЛЫМ», — рассуждал сам с собой в письме к другу Альберт Эйнштейн. Навер­ное, и Исаак Ньютон мог бы сказать, что лишь из детско­го любопытства пытался он сперва решить задачу о целу­ющихся сферах, а потом о вращающихся плане­тах. Да и Мебиус, возможно, вспомнил дет­ские игры с ножницами и клеем, когда придумал свою удивительную поверхность. Так или иначе, но их, так же как и других великих ученых, блестящая вереница кото­рых проходит через эту «Рапсодию», роднит особый, не­ожиданный и глубокий подход к первоосновам жизни и мира. Это и есть математика. Говорят, что летчики и мо­ряки не могут быть счастливы без своих океанов, потому что они дают им ощущение власти над тремя координа­тами. Но как же властно должна тогда владеть человеком древнейшая из наук, если она позволяет окунуться в про­странства любых измерений, младенчески играя, позна­вать законы Вселенной и атома, и любую сложнейшую мысль изложить легко и изящно как детскую игру. Чтобы проверить точность маятника, Галилей сравнивал его ход с собственным пульсом. Как же спокойно билось сердце в те времена — даже у великих ученых... Но как же долж­на тянуть к себе в наше бурное время — даже самого обычного человека — наука, умеющая найти гармонию и смысл в окружающем мире!

Если вы услышите, что кто-то не любит математику, не верьте. Ее нельзя не любить — она и вовне и внутри нас. Ее можно только знать — или не знать.







Материалы

Яндекс.Метрика