Справа, где сердце
Мебиус: А что вы сами обо мне думаете?
Ньютон: Я полагаю, что вы величайший физик всех времен.
Фридрих ДЮРРЕНМАТТ
«СЛОВО — НЕ ВОРОБЕЙ» — хотя такое определение и называется отрицательным, но с ним не поспоришь. Пришла пора сдержать данные обещания. Итак, чем же мы сможем помочь несчастным пло-скатикам, если их сапожники в целях экономии станут делать обувь только на одну ногу? А мы просто изымем ровно половину этой сверхрентабельной продукции и подвергнем ее еще одной технологической операции: перевернем и вновь положим на землю Плосколяндии. Теперь зеркальный глянец будет уже на зеркально отраженных туфлях, и останется лишь составить пары. Обратите внимание, что «двумерец» точно так же может зеркально преобразовать любую одномерную вещь — вынуть ее для этого из Линеляндии в свою плоскую страну и, перекрутив, вернуть обратно. Идучи по накатанной дорожке аналогий, следует и за жителями четвертого измерения признать неоспоримое право превращать любой предмет нашего мира в его зеркальный двойник.
Идея зеркального преобразования мира давно увлекала мыслителей. Готфрид Вильгельм Лейбниц много думал о том, что бы случилось, если бы вся наша Вселенная вдруг отразилась в некоем сверхзеркале. В конце концов он пришел к выводу, что ничего в ней не изменилось бы. До недавнего времени — до работ американских физиков Ли и Янга — современным ученым нечего было возразить великому немецкому математику и куда менее великому философу. Иммануил Кант, великий немецкий философ и куда менее великий физик (хотя он и преподавал эту науку), тоже очень заинтересовался зеркальными отражениями. В своем знаменитом труде «Пролегомоны будущей метафизики» он писал: «Что может быть больше похоже на мою руку или мое ухо, чем их собственное отражение в зеркале! И все же руку, которую я вижу в зеркале, нельзя поставить на место настоящей руки...». «Разумеется, — сказал бы современный нам ученый, который отвык удивляться подобным пустякам, — ведь они энантиморфны». Если вам встретится это ученое слово — знайте, автор хотел сказать «зеркально симметричные». Любые два энантиморфа различают, называя один «левым», а другой «правым». Ботинки, перчатки, левый и правый винт, даже целые автомобили — обычный «Москвич» и «Москвич» с надписью «Связь», у которого руль сделан справа, чтобы почтальону удобнее было выходить на тротуар за письмами, — все это энантиморфы.
И энантиморфы два листа Мебиуса, закрученные в разные стороны — ведь, склеивая полоску, вы вольны сделать оборот и по и против часовой стрелки. Но здесь позвольте прервать едва лишь наметившийся разговор о левом и правом в этом мире (пусть пока поработает ваше воображение, разбуженное зеркальными разговорами) чтобы сдержать еще одно обещание.