Роль гения
Иногда высказывают соображение, что эта связь с экономикой затрагивает лишь второстепенные части науки и что великие открытия были сделаны гениальными людьми, не подверженными влиянию условий места и времени1"1 7 - 3. Коперник, Декарт, Гарвей и Линней могут служить примером людей, работавших далеко от центров технического прогресса своего времени. Это верно только отчасти, ибо XVI век в Польше, XVII — в Англии и Франции и XVIII — в Швеции были периодами национального подъема. Все же остается фактом, что, по крайней мере, в первом и последнем случаях страны, где жили Коперник
. и Линней, не были центрами научно - технического прогресса и что ни Гарвей, ни Декарт не были тесно связаны с промышленностью. Это очевидное несоответствие объясняется тем, что дело не в том, где ученый родился или даже где он работал и умер. Раз ученый нашел свое призвание, которому он себя всецело посвятил, он может работать везде, где бы он ни жил. Дело не в том, какой центр научной традиции сформировал его как ученого. Для Коперника и Гарвея это была Италия, которая только что прошла вершину своего экономического и культурного величия. Для Декарта это был культурный мир французского общества, находившегося как раз накануне вступления в «Grand Siecle («Великий век») (240). Линней является исключением; в значительной мере самоучка, он покорил царство растений с помощью почти религиозной веры, преданности своему делу и тяжелому труду. Однако его система умерла бы вместе с ним, если бы в его время не существовало множества садоводов и ботаников - коллекционеров, стремившихся всякими средствами упорядочить свои гербарии. Семена науки не всходят и не растут, пока общественная почва не будет подготовлена для них экономической деятельностью (29).
Прогрессивный рост науки происходит вследствие постоянно обновляющихся взаимосвязей науки с промышленностью. С развитием человеческого общества роль техники и науки, как мы уже видели, постоянно возрастает. Также возрастает и роль сознательной и логической науки в технике. Нам трудно вскрыть среди массы ритуальной и традиционной техники древних времен некую подразумеваемую логику, которую мы могли бы назвать наукой (50). Мы можем признать эту логику таковой только потому, что мы знаем ее будущее. Сегодня наука выступает как институт со своими правами, своими собственными традициями и дисциплинами, своими собственными специалистами и собственными средствами. Гораздо более важно, что каждая сторона жизни — промышленная, сельскохозяйственная, административная и, больше всего, военная — для своего повседневного функционирования все в большей .мере нуждается в помощи организованной науки и полностью зависит от нее в своем прогрессивном развитии. Эта тенденция не только не обнаруживает никаких признаков ослабления, а, напротив, усиливается, идет по пути роста сознания человеческой деятельности, неся с собой больший контроль над окружающей средой благодаря пониманию ее законов.