Использование науки в капиталистическом секторе мира
Наиболее характерными чертами научного исследования и развития науки в капиталистических странах в настоящее время, особенно в Соединенных Штатах Америки, являются концентрация и милитаризация науки. Ни в один из предшествующих периодов истории промышленное производство и прежде всего научные исследования не были сконцентрированы в такой небольшой части мира, и никогда доля научных исследовании в поенных целях по сравнению с исследованиями в гражданских целях не была столь велика, как теперь (448). Обе эти черты являются следствием развития контролируемой монополиями промышленности.
Погоня за максимальной прибылью (606) является здесь господствующим фактором, определяющим распределение усилий между отраслями промышленности и между различными науками, которые их обслуживают. На протяжении всей истории капитализма технология производства развивалась только тогда, когда это представлялось наиболее выгодным способом организации производства, и лишь в этом случае обращались за помощью к науке. При наличии дешевой рабочей силы и старого, уже окупившегося машинного оборудования, как, например, и английской текстильной промышленности, за последнее столетие не делается никаких серьезных усилий для усовершенствования техники или использования науки.
Практически применение научных исследований является формой капиталовложений. Это взаимоотношение признано лишь недавно. Данный вопрос впервые серьезно был рассмотрен Быховским в 1947 году, и теперь эта точка зрения общепринята. О проведении научных исследований имеет смысл хотя бы подумать — и только в тех областях, где имеется возможность вложения новых капиталов. Даже в этом случае общая сумма, расходуемая на научные исследования и развитие науки, составляла до самого недавнего времени только 12 процентов в Англии и 17 процентов в США от всех новых капиталовложений. С ростом монополий саморазвивающийся бессознательный процесс стал сознательно проводимой политикой. Расчеты на получение прибылей в небывалых размерах — до 50 процентов в Америке, где большинство компаний считает, что оборудование должно окупить свою стоимость в течение 2 — 5 лет, — являются необходимым предварительным условием для солидных капиталовложений, и развитие науки, а также проведение исследований будут возможными только тогда, когда они обеспечат получение таких прибылей.
Контроль монополий над наукой настолько хорошо маскируется искусством рекламирования, что широкие слои населения уверяются в том, будто суммы, расходуемые на исследование в области промышленности, идут в первую очередь им же на пользу, а не направляются, как это имеет место даже в гражданском секторе производства, на изготовление таких товаров, как телевизоры и модные безделушки, где размеры прибыли наибольшие.
Именно те же требования получения максимальной прибыли придали в последние годы технике и науке сильный военный уклон. Прибыли в области военного производства огромны: население платит налоги, не задавая неуместных вопросов, а военные товары не встречают препятствий на рынке. Они могут быть потреблены во время войны или, если ее не будет, выброшены через несколько лет как устаревшие. Спрос на эти товары повышается также с помощью всех средств пропаганды, необходимой для поддержания военной лихорадки и оправдания военных расходов. Одним из последствий этого положения является милитаризация науки со всеми ее последствиями: секретностью, предупредительными мероприятиями и охотой за ведьмами, которая уже рассматривалась нами (441), о чем речь будет идти несколько ниже (674).
Тем или иным путем, прямо или через правительственные агентства, наука в капиталистическом секторе мира попала под контроль небольшого числа крупных монополистических фирм. В США81 университеты уже находятся в руках монополий; представители монополий заседают в руководящих органах университетов; они предоставляют средства и распределяют правительственные дотации; они дают работу оканчивающим высшие учебные заведения; они могут создать или уничтожить ведущих ученых; их влияние господствует в научных обществах, которые могут существовать только благодаря их субсидиям. Только преимущества сохранения в глазах благонамеренного общества видимости академической свободы и благосклонного поддержания ее мешают им раскрыть свое подлинное лицо.
В самом деле, уже с начала XX века политика поддержки научных исследований наряду с меценатством и покровительством искусств была одним из специально созданных столпов моральной позиции крупных династий монополистов: Рокфеллера, Меллона, Форда и Дюпона. За ничтожную долю прибыли, полученной в результате многолетней эксплуатации, они получали возможность выступать в роли основных покровителей беспристрастных научных исследований. Со времени второй мировой войны их место заняло правительство, которое стало, как уже говорилось, основным источником субсидий не только для университетских исследовательских фондов, по и для проведения научно - исследовательской работы в промышленности вообще. Это новое мероприятие, имеющее место как в США, так и в Англии, сводится к тому, что контракты на проведение исследования и развитие теоретической науки заключаются почти исключительно в военных целях. Это оказалось очень удобным для монополистических фирм, так как правительство оплачивает стоимость расходов и берет на себя все убытки; когда же эти научные открытия внедряются в производство, то все прибыли получает промышленность В 1951 году правительство США оплатило 55 процентов расходов на исследования в области электроэнергии, 58 процентов — в области приборостроения и не менее 84 процентов — в области самолетостроения. Это составляет около 1 млрд. долларов, или почти половину всех расходов на индустриальные исследования США713 В Англии подобные цифры найти гораздо труднее, однако действительное распределение расходов на исследования между несколькими крупными фирмами в авиационной и машиностроительной отраслях промышленности показывает, что точно такой же процесс происходит и здесь.