«Недарвинская эволюция»
В связи с успехами молекулярной биологии в анализе генетического кода среди некоторых биохимиков распространилась концепция так называемой «недарвинской» эволюции, сводящаяся к отрицанию ведущей роли отбора в эволюции. По мнению этих исследователей, отбор является лишь фактором — «редактором», вносящим поправки в то, что независимо от отбора создается на молекулярно-генетическом уровне организации жизни. Но такое понимание роли отбора возвращает нас к началу XX века, когда высказывались сомнения в творческом характере деятельности естественного отбора и отбор представлялся лишь как «браковщик», «сито» и т. п.
В современном молекулярно-генетическом варианте концепция отрицания творческого характера действия отбора основана па предположении о селективной нейтральности многих мутаций. В свою очередь предположение о нейтральности мутаций основано на явлении так называемой «вырожденности» генетического кода: пе один, а несколько (до шести) нуклеотидных триплетов могут кодировать синтез ряда аминокислот. Например, синтез аминокислоты серина кодируется триплетами УЦУ, УЦЦ, УЦА, УЦГ, АГУ, АГЦ и изменения (мутация) в одном из триплетов не скажутся, казалось бы, на результате синтеза. Эти рассуждения неубедительны уже по той причине, что кодоны-синонимы требуют для трансляции различной транспортной РНК, а присутствие той или иной транспортной РНК уже вполне функционально значимый признак, несомненно подверженный отбору.
Селективная нейтральность малых мутаций не подтверждается и прямыми экспериментами.
Во всех случаях точного генетического исследования оказывалось, что хорошо изученные мутации оказывают определенное влияние на жизнеспособность особей.
Неудачной оказалась и попытка подкрепить концепцию «педар-винской» эволюции анализом хорошо изученных у разных животных белков крови гемоглобинов. Данные о различиях в последовательности аминокислот в одной из цепей гемоглобина разных животных приведены в табл. 10. Из этих данных следует, что с увеличением степени филогенетической близости животных растет сходство в строении гемоглобина. На основе этих данных было высказано предположение, что изменения последовательности аминокислот в молекуле гемоглобина не носят адаптивного характера, а отражают лишь определенную спонтанную часть молекулярных перестроек, причем тем большую, чем больше времени прошло с момента дивергенции сравниваемых форм.
Точное изучение белкового полиморфизма на большом материале разных популяций и подвидов внутри некоторых видов дрозофилы показало, что все перестановки в последовательности аминокислот оказываются в популяциях в состоянии балансированного полиморфизма и часто носят клинальный характер. Эти два обстоятельства с несомненностью указывают на серьезное адаптивное значение таких изменений (хотя адаптивное значение каждой конкретной перестановки пока остается неясным).
В свое время критика ведущего, творческого значения отбора в эволюции часто была вызвана недостаточно глубоким изучением биологии отдельных видов. Например, возникало сомнение в том, как отбор может «улавливать» ничтожные изменения характера распределения пигмента па крыле бабочки или едва заметные изменения общего тона окраски полевок. Детальное .изучение таких случаев в природе показало высокую эффективность отбора и его ?способность «подхватывать» даже такие, казалось бы, ничтожные признаки. Выше (см. гл. 10) уже приводились расчеты, показывающие, что даже при коэффициенте отбора в 0,01 (т. е. при дифференцированной гибели лишь одной особи из 100) естественный отбор приведет к изменению состава популяции. Некоторое увлечение «недарвинской» эволюцией в наше время связано с неоправданным рассмотрением молекулярно-генетических данных вне общегенетических и эволюционных подходов.
В целом же, разговоры о «недарвинской» эволюции оказываются примером постановки псевдопроблем; исходная посылка (селективная нейтральность малых мутаций) оказывается в основе своей неверной.
Лишь некоторые из современных проблем, стоящих перед эволюционным учением, были рассмотрены выше. Мы совсем не затронули важной проблемы проявления эволюционных принципов на разных уровнях организации живого (например, правило необратимости эволюции не выполняется на молекулярно-генетическом уровне по отношению к отдельным наследственным изменениям); не сказали о важности выяснения пути от гена к фену — создание теории индивидуального развития, несомненно, окажет мощное влияние и на дальнейшее развитие эволюционной теории. Однако и то, что было сказано о проблемах современного эволюционного учения, достаточно иллюстрирует общее положение: эволюционное учение, опираясь на вскрытый Ч. Дарвином механизм эволюционного процесса, подкрепление синтезом классического дарвинизм с достижениями современной генетики, представляет живой, постоянно развивающийся центральный раздел общей биологии.
Может быть, когда будут выяснены основные закономерности эволюции биогеоценозов, будет создана теория индивидуального развития и будут обнаружены иные, чем на Земле, пути развития живого во Вселенной, современное эволюционное учение, основанное на теории естественного отбора, окажется лишь составной частью какой-то общей теории развития органического мира. Пока же эволюционная теория успешно проходит испытания и с каждым новым принципиальным открытием в биологии эволюционное учение укрепляется. Так было после открытия основных генетических закономерностей в начале XX в., так было в середине XX в., после открытия генетического кода, и так, мы уверены, будет и в дальнейшем.