Лицемерие и бегство
Сознательное или бессознательное лицемерие никогда так не процветало, как ныне. Какой толк болтать об индивидуальной свободе в обществе, где почти все способы выражения мнений находятся в руках немногих богачей или покорных им правительств и где успех, средства к жизни и даже свобода зависят от благонамеренного образа мыслей? Какой толк болтать о равенстве возможностей в мире, где более половины людей лишены элементарных предметов первой необходимости, где эти люди голодают, болеют и остаются невежественными и где большинство остальной части населения ведет скучную и ограниченную жизнь? Какой толк болтать об этике и милосердии или о неприкосновенности человеческой жизни в условиях системы, основанной на эксплуатации этих людей ради выгод немногих и где основным источником прибыли является создание таких в высшей степени научных средств, которые будут рвать, сжигать или отравлять их.
Поэтому не удивительно, что во избежание столкновений с подобными неприятными вещами в современном мире следует сосредоточиться на созерцании вещей высшего порядка или, за неимением этого, позволить себе опуститься до всяких старых или новых форм мистической ерунды. Даже забытую астрологию средних веков можно теперь использовать для получения дивидендов. Степень падения существующего в настоящее время уровня общего интеллектуального понимания, опустившегося ниже уровня, существовавшего сто или даже пятьдесят лет тому назад, может увидеть всякий, у кого еще есть желание убедиться в этом. Этот интеллектуальный уровень является ныне гораздо менее рациональным, здравомыслящим и обнадеживающим.
В капиталистическом мире надежду на будущее и веру в способность человека достичь его при помощи своих собственных усилий сохранила только постоянно растущая группа тех, кто освободился от ограничений этой декадентской и пессимистической философии. Многие из них основывали свои надежды на движении рабочего класса и принимали участие в великих битвах, более ожесточенных и чаще чем когда - либо прежде увенчивавшихся победой. Некоторые из этих людей получили из такого опыта кое - какое представление об идеях, которые были задолго до того разработаны Марксом и Энгельсом. И они уже не одиноки. Многие из тех, кто не разделяет их философии и неодобрительно относится ко многому в их политической деятельности, чувствуют себя вынужденными выразить свой протест против того, что было сделано и что предполагается сделать от их имени.
Расовая дискриминация, колониальное угнетение, тяжкое бремя вооружений и, что хуже всего, перспектива всеобщего уничтожения с помощью водородной бомбы вызвали протест даже со стороны бывших сторонников «холодной войны». Многие поддерживали ее раньше только потому, что альтернатива «тоталитарного коммунизма», о которой им твердили, казалась им еще худшим злом. Но с появлением водородной бомбы даже это возражение потеряло свою силу. Одним из тех, кто считал, что мир может быть лучше всего обеспечен путем окончательной победы Соединенных Штатов, вооруженных атомными бомбами, был Бертран Рассел. Поняв в 1954 году, какими смертоносными возможностями обладает водородная бомба, и убедившись в том, что она будет использована в любой мировой войне будущего, он пришел к выводу, что всеобщее уничтожение было бы худшей альтернативой, чем коммунизм. Эти взгляды Рассел выразил в написанном им совместно с Эйнштейном письме и одновременно выступил с требованием организации встречи ученых — представителей той и другой сторон «железного занавеса» для обсуждения опасностей ядерной войны и средств ее предотвращения. Для Рассела это было весьма мужественным решением, и вызванный им отклик показал, что он выразил мнение, разделяемое многими другими людьми в мире науки и за его пределами.
И действительно, не говоря уже о самоубийственном характере ядерной войны, сейчас все труднее становится оправдать глубокое разделение мира. Новые советские руководители признали существование давно предполагавшихся нарушений законности и отступлений от демократии и, положив им конец, тем самым уже сделали серьезные шаги для возвращения к политике, обеспечивающей более полную свободу, и для изыскания гарантии против возможности повторения чрезмерного увеличения чьей - либо личной власти. «Холодная война», несомненно, лишилась сейчас своего видимого raison d'etre. Прежние противоречивые представления о «холодной войне», зависевшие от того, с какой точки зрения на нее смотреть, утеряли былую свою остроту; новые проблемы, в особенности проблемы, вставшие в Азии и Африке, отодвигают на второй план старые разногласия. Все более и более ощутимой становится роль Индии в ослаблении международной напряженности. Интеллигенция начинает понимать, чем мог бы быть мир без войны, и, в частности, как это первым отметил Сартр, тот факт, что отказ от «холодной войны» логически требует не моральной изоляции стран, а сотрудничества и взаимопонимания.
Такое понимание проблемы войны должно в первую очередь распространиться на то, что произошло в процессе строительства первого социалистического государства — Советского Союза, этого грандиозного социального эксперимента, влияние которого отразилось на других социалистических государствах и далеко за их пределами. Это открывает перед наукой об обществе новые перспективы, ибо, как мы видели, общественные науки прошлого выросли в обществе, разделенном на классы, и неизбежно именно с ним они и должны были иметь дело. В мире социализма развиваются новые общественные формы, и при этом их развитие совершается значительно более сознательно, чем традиционные преобразования в прежних обществах. Мы являемся свидетелями зарождения социальной науки, которая может быть в равной степени как экспериментальной, так и аналитической.