Общественное значение психоанализа
В этой книге пет места для рассмотрения принципов психоанализа» а можно лишь отметить его общественную подоплеку. Естественно, что для того, чтобы психоанализ раскрыл свое общественное нутро, потребовалось несколько лет. Сначала новая психология встретила крайне яростное и истерическое сопротивление, исходившее от защитников респектабельности и религиозности буржуазии. Только после первой мировой войны, когда иллюзия вечной стабильности буржуазного общества была поколеблена, влияние Фрейда начинает распространяться столь быстро, что в более или менее выхолощенной форме становится почти религией интеллигенции.
Причины успеха учения Фрейда следует искать в объективной неустойчивости того времени. Так как новая психология подчеркивала важность скрытого иррационального и первобытного аспекта человеческой психики, она тем самым якобы объясняла, а на деле практически оправдывала неумение человека иметь дело с общественными проблемами. Конечный вывод фрейдистской психологии сводился к тому, что человеком действительно управляют его собственные бессознательные инстинкты, заложенные в него до рождения и заботливо вынашиваемые в период воспитания младенцев для свершения зла.
Верно, что эти новые теории психоанализа имели и намеревались иметь своим результатом освобождение от более старой подобной догмы, вроде догмы о первородном грехе. По крайней мере вначале своего существования новая психология была определенно антирелигиозным учением и оказала сильную поддержку более мягкому отношению к детям и женщинам и их освобождению. Тем не менее общим результатом воздействия психоанализа на те элементы общества, которые после окончания первой мировой войны восприняли его с таким энтузиазмом, явилось отвлечение внимания людей от попыток разрешить общественные проблемы любыми совместными или политическими действиями и увод их от этих проблем к интересам своей собственной персоны, в частности к интересам своей собственной половой жизни.
Позиция самого Фрейда была и оставалась по существу научной, то есть он был заинтересован прежде всего в отыскании самых простейших гипотез, которыми он мог бы руководствоваться при интерпретации реакции своих пациентов и причин того, почему его лечение оказывало им помощь. Однако применяемая им наука была субъективистской и позитивистской и могла служить лишь умножению числа сущностей безо всяких на то оснований. К концу своей жизни, попытавшись распространить свои клинические идеи на области антропологии и религии, объяснения Фрейда стали носить явно мифический характер81403. Последователи Фрейда, в частности те из них, кто в каком - то отношении порвал с его грубыми формулировками, с еще большей ясностью раскрыли мистические тенденции, коренившиеся в новой психологии. У Юнга психология фактически вернулась не только к мифам в общественном смысле этого слова, но и к концепции наследственных мифов, к «высшей» истине оккультистского толка, к таким концепциям, которые в той или иной форме стали основой большинства фашистских движений XX века. Подобно этому, Адлер, настаивая на комплексе силы, оказался невольным пророком, сыгравшим на руку врагам своего народа. Теперь, когда уже прошла половина XX века, психоанализ, отказавшись в целях умиротворения церковников от открытого подчеркивания полового вопроса и возмещая это новой примесью анти - коммунизма, стал почти респектабельным и даже примиряется с церковью
Мало что нужно сказать о других направлениях в психологии, ибо, за исключением неврологической экспериментальной психологии, рассмотренной в главе II, современная психология представляет собой либо переделку на новый лад древнегреческой медицинской психологии, либо более или менее выхолощенный фрейдизм, обычно со значительной примесью мистицизма. Роль психологии в капиталистическом мире, как показывает уже рассмотренный нами пример индустриальной психологии (606), заключается в том, чтобы дать научное оправдание экономическим и политическим учреждениям. Она служит также тому, чтобы отбить у людей охоту пытаться изменить эти учреждения и чтобы они пренебрежительно отзывались об этих попытках как о плохом эмоциональном приспособлении. Как это ранее имело место у йогинов и мистиков (105), поиски внутренней истины здесь также являются избитым путем к пассивному принятию внешнего зла.