Пастер и бактериология
Впервые молодой профессор химии Пастер столкнулся с деятельностью живых ферментов, работая в быстро растущем промышленном городке Лилле в 1855 году. Бывало, что хорошее пиво и уксус иногда вдруг по непонятным причинам портились, и Пастер, не находя химического объяснения этому явлению, решил обратиться к помощи микроскопа. Он обнаружил, что в тех случаях, когда брожение шло нормально, можно было видеть маленькие круглые клеточки дрожжей, уже изученные в 1839 году Кеньяром дела Тур (1777 — 1859); неправильное же брожение характеризовалось отличными от них организмами, тем, что он назвал вибрионами, потому что они непрерывно мелькали в поле зрения.
Между тем Пастер, как мы видели (351), уже занимался химической деятельностью живых организмов в производстве асимметрических молекул. Его опыты с плесенями убедили его в том, что сами процессы ферментации должны вызываться живыми организмами, а не какими - либо инертными химическими реакциями. Будучи химиком, он изучал не только внешний вид микроорганизмов, но также и их химические свойства. Он проверял, могут ли они жить на воздухе или в среде, лишенной воздуха, в результате чего мог создать остроумные, но практичные способы — в том числе и процесс, известный ныне как пастеризация, — для предохранения производства пива или уксуса от вредного воздействия микробов.
Именно знание поведения живых организмов в процессе брожения побудило Пастера по - прежнему категорически отрицать возможность самозарождения жизни, что привело к его знаменитой полемике с Пуше(1800 — 1872). В ней он доказал, что путем устранения из воздуха невидимых глазу микробов можно было бесконечно долго сохранять животные и растительные вещества, не допуская их гниения. Тем самым он убедил научный мир в истинности тех фактов, которые еще в 1810 году шеф - повар Апперт5 12 использовал в своем способе сохранения продуктов — посредством их кипячения и хранения в запечатанных стеклянных сосудах, что позднее должно было стать основой огромной консервной промышленности. Однако методы Апперта вызывали то возражение, что в бутылках его не было кислорода, который, как утверждали, являлся причиной гниения. Пастеру нужно было показать, что для предотвращения гниения было также достаточно профильтровать воздух.
Интерес Пастера к органической стороне брожения привел его в столкновение и с точкой зрения фон Либиха, который утверждал, что оно обусловливается особым химическим ферментом. Успех Пастера отодвинул эту гипотезу Либиха на задний план, и только в 1897 году Э. Бухпер (1860 — 1917) почти случайно выделил такой фермент из обычных дрожжей и тем самым положил начало изучению энзимов. Таким образом, в конечном счете оба. и фон Либих и Пастер, оказались правы. Брожение вызывается ферментом, но фермент этот может быть произведен только живым организмом.
Заболевание шелкопряда
В 1865 году Пастеру предстояло решить еще более трудную задачу. Новая промышленность Франции в значительной степени зависела от снабжения шелком; а между тем нависла угроза прекращения его ввоза из - за таинственного заболевания шелкопряда. Заняться этим вопросом было поручено Пастеру. В то время он был так далек от естествознания, что не знал даже, что представлял собой шелковичный червь, не знал, что это была уродливая гусеница, позднее превращавшаяся в красивую бабочку. Тем не менее после нескольких месяцев интенсивного исследования он нашел, что заболевание шелкопряда вызывалось каким - то организмом, жившим и развивавшемся внутри самой гусеницы. Это дало ключ к полной ликвидации заболеваний.
С этого момента он все больше и больше приходил к тому мнению, что заболевания более крупных организмов — животных и человека — вызываются теми же самыми причинами, то есть, иными словами, микроскопическими болезнетворными микробами. Эта идея была не нова. По сути дела, она была так же стара, как и сами болезни, что подтверждается такими явлениями, как инфекция и эпидемии. В самом деле, задолго до этого Дженнер сделал первый официальный практический шаг для борьбы с оспой посредством прививки, содержавшей активный болезнетворный вирус в ослабленном состоянии по сравнению с сильно действующим инокулированием самой оспы, которое практиковалось в течение многих веков. Однако эти болезнетворные микробы до сих пор так и не были опознаны, и медицина, с аристотелевскими или даже гиппо - кратовскими теориями которой они вовсе не придерживались, отказывалась признать их существование. И тем не менее за много лет до этого нх видел Левепгук с помощью своих элементарных, но прекрасных микроскопов. Однако ему казалось, что между наблюдаемыми им крохотными созданиями и болезнями, поражавшими животных и людей, нет никакой связи.
К тому времени, когда по прошествии 200 лет обе стороны накопили огромное количество фактов, потребность в раскрытии роли бактерий уже давно назрела. Как и всегда бывает в подобных случаях, Пастер не был ни первым, ни единственным человеком, которому удалось это сделать. Молодой сельский врач в Германии Кох (1843 — 1910) вслед за Давэном изучал размножение бациллы сибирской язвы и изобрел способ получения чистой ее культуры путем посева смеси на пластинках желатина — метод, который он позднее использовал для выделения возбудителей туберкулеза и холеры. Листер (1827 — 1912) в Шотландии разработал практическую технологию аптисепсиса, которая сразу сократила ужасающую смертность в больницах. Но главным знаменосцем в войне против микробов был Пастер.
Пастер против врачей
Пастеру удалось побороть оппозицию по отношению к этому новому подходу к болезням скорее благодаря своей преданности делу блага человечества и поразительной силе характера, чем холодной научной аргументации; ибо оппозиция эта была исключительно ожесточенной и охватила чуть ли не весь врачебный мир. Пастеру потребовались весь его заслуженный авторитет химика, вся приобретенная им репутация промышленного советника и победителя в борьбес болезнью шелкопряда для того, чтобы он смог убедить администрацию различных больниц принять то, что сейчас считается самыми элементарными предосторожностями асептики. Однако стоило ему только продемонстрировать результаты иммунизации, сначала в отношении сибирской язвы у скота, а затем — чрезвычайно эс] с|:ектнс — против . бсшенстЕа у человека, как энтузиазм широкой общественности заставил принять его идеи даже врачей.