Физическая химия
Это, однако, не относилось ко всей химии в целом, и в частности к ее неорганическому аспекту, где интерес ученых постепенно переходил от действительного строения веществ к их поведению при вступлении в реакцию друг с другом, к влиянию теплоты и к таким вопросам, как растворение, кристаллизация и электролиз. Из этих проблем выросла новая отрасль химии, превратившаяся в конце концов в новую науку — физическую химию. Это была первая гибридная наука, и ей предстояло стать прообразом других «мостовых» наук, которые в XX веке должны были связать всю науку в одно эффективное целое. Значение физической химии заставило себя почувствовать с того момента, когда начались попытки промышленной эксплуатации новых месторождений минеральных солей, в том числе крупных соляных месторождений Штассфурта; без этой новой методологии экономичное разложение солей на их компоненты было бы невозможно. Физическая химия явилась базой для всех новых отраслей химической промышленности, таких, как аммиачный способ получения соды (Соль - вей), заменивший способ производства соды, найденный Лсбланом, и процессы катализа, на которых было основано производство серной кислоты и аммиака. Это были те процессы, которые должны были явиться главной основой величайшего химического монополистического концерна в Англии.
Ранняя биохимия
Новая органическая химия должна была сыграть и другую существенную роль в истории науки: она должна была привести к более полному пониманию биологических процессов. Фактически без знания законов соединений и типов структуры, в действительности встречающихся в биологических системах, нельзя было и думать о более глубоком понимании этих процессов, чем то, которое мог дать микроскоп. Развитие органической химии в XIX веке должно было логически предшествовать всякой попытке сформулировать фундаментальную биологию.
Основные черты животного и растительного метаболизма, в тон мере, и какой это касалось углерода, водорода и кислорода, то есть в той мере, в какой животное может рассматриваться как тепловая машина, были установлены еще в XVIII веке; однако должна была пройти значительная часть XIX века, прежде чем была выяснена не менее важная роль азота. Показать, какой род питания — а именно азот, фосфаты или соли — получали растения из земли, было делом Либиха. Великий круговорот веществ в природе, такой, как, например, круговорот азота — из растений, через животных и обратно в почву, — был обнаружен и прослежен даже в воздухе, через посредство азот - фиксирующих бактерий. От всего этого было очень далеко до понимания функций, выполнявшихся этими неорганическими веществами в организме. Одно дело изучать свойства, главным образом полезные с точки зрения промышленности, веществ, полученных из некогда существовавших (once - living) источников; совсем другое — проследить эти свойства в их превращениях в процессе метаболизма. Вот почему органической химии потребовалось так много времени для того, чтобы стать биохимией. Тем не менее по мере приближения к концу века внимание химиков начало переключаться с приносившей непосредственную выгоду синтетической химии производства красителей на более детальное изучение структуры органических веществ естественного происхождения. Это особенно отчетливо проявилось в выдающемся труде Эмиля Фишера (1852 — 1919) о сахаре и жизненной материи — протеинах, которые, как он смог показать, состояли из цепей значительно более простых соединений — аминокислот. Здесь же, как побочный продукт промышленности красящих веществ, было заложено начало новой химической фармакологии путем создания таких лечебных средств, как сальварсан Эрлиха (1854 — 1915) — для лечения сифилиса, и препарат 206 Байера — от сонной болезни, явившихся провозвестниками торжества химиотерапии в следующем столетии (490).