Случайные ли это открытия?
Интересно подумать о последствиях внешне случайных открытий, которые привели знание к его современному состоянию. На первый взгляд кажется, что открытия эти подтверждают ту мысль, что в науке ничего нельзя предсказать и что она целиком зависит от чисто случайных, открытий. Фактически сейчас, когда нам известен характер некоторых связей между различными аспектами естествознания, мы можем видеть, что в конечном счете было бы очень трудно не натолкнуться на них тем или иным путем. Эрстед, вдохновленный унитарными идеями натурфилософии, в течение 13 лет, несомненно, пытался найти связь между электричеством и магнетизмом, однако фактическое его открытие не было результатом какого - то продуманного плана. В данном случае, поскольку так много людей забавлялось в то время игрой с электрическим током и компасной стрелкой, едва ли могло бы случиться, чтобы никто из них рано или поздно не заметил их взаимодействия. Очевидно, его замечали многие, но так и не задумались над этим явлением. Трудность в науке часто представляет не столько то, как сделать открытие, сколько понять, что оно сделано. Во всяком опыте можно наблюдать целый ряд результатов, вызванных всевозможными посторонними причинами и не имеющих ни малейшего значения, и необходима известная степень ума или интуиции, чтобы разобраться, какой из них действительно важен. Это положение особенно справедливо в том случае, когда в существующей теории нет ничего, что могло бы заставить ожидать тех или иных явлений, и даже в еще большей степени тогда, когда, как это часто случается, имеются, казалось бы, все основания не ожидать их. Однако рано или поздно, если данной областью науки занимается достаточно много
«людей, обязательно найдется какой - нибудь наблюдательный, обладающий широким кругозором и критически настроенный по отношению к ортодоксальным теориям или мало осведомленный о них человек, чтобы сделать данное открытие (419).
Михаил Фарадей. Электромагнитная индукция
Прежде чем стало возможным до конца понять взаимодействие между электричеством и магнетизмом, предстояло сделать еще один решающий шаг. Было показано, каким образом электрический ток производил магнетизм; оставалось показать, как магнетизм мог произвести электрический ток. Это открытие, хотя оно и заставило ожидать себя еще в течение десяти лет, не было случайным, подобно открытию Эрстеда. Оно явилось результатом сознательна запланированных Фарадеем исследований. В 1831 году, на сороковом году своей жизни, освободясь от тех ограничений, которые налагал на его работу несколько ревниво относящийся к ней Дэви, Фарадей показал, что между магнетизмом и электричеством существовала не статическая, а динамическая связь, что для того, чтобы возник ток, необходимо приблизить магнит к электрическому проводнику. Это в высшей степени важное наблюдение показало, что не только магнетизм был эквивалентом электричества в движении, но и что, в свою очередь, электричество представляло собой магнетизм в движении. Таким образом, оба ряда явлений могли рассматриваться в свете новой объединенной науки электромагнетизма.
Открытие Фарадея имело также значительно большее практическое значение по сравнению с открытием Эрстеда потому, что оно означало возможность получения электрического тока механическим путем, а также обратную возможность приведения в действие машин с помощью электрического тока. По сути дела, в этом открытии Фарадея заключалась судьба всей тяжелой электропромышленности, однако потребовалось чуть ли не 50 лет для того, чтобы оказалось возможным извлечь все вытекающие из него выгоды (341). Сам Фарадей был весьма мало склонен работать в направлении практического применения своего открытия. Это объяснялось отнюдь не тем, что Фарадей был человеком не от мира сего; но он по собственному опыту достаточно хороню знал деловой мир и отношение правительства, чтобы понимать, какого огромного количества времени и каких хлопот ему будет стоить попытка продвинуть те или иные из своих идей в стадию практической эксплуатации. Он считал, что может употребить свое время с большей пользой518.
Как показывают его записные книжки, он был занят широко задуманным планом раскрытия связей между всеми «силами», какие только были известны физике его времени, — электричеством, магнетизмом, теплотой и светом, — и с помощью целой серии остроумных опытов ему фактически удалось установить каждую из этих связей и попутно напасть на много других явлений, полное объяснение которых заставило себя ожидать до нашего времени.