Характер античных орудий и их развитие
Система кооперативных форм рабства низводила раба до положения одушевленного «средства труда». Раб ненавидел орудия, к которым он был прикован условиями рабства; он стремился портить их, в виду чего рабовладельцы, как правило, поручали рабам «наиболее грубые, наиболее неуклюжие орудия труда, которые, как раз вследствие своей неуклюжести, трудно поддаются порче».1 Этот грубый характер простейших античных орудий может быть хорошо прослежен на селькохозяйственном и промышленном инвентаре. Он сказывается в массивных железных кирках для горных разработок, в кузнечных молотах,, в каменных тарапанах — прессах для отжимки винограда, в ручных и, в особенности, в двуконусных тяговых жерновах римского времени.
Грубый характер орудий античного производства был подмечен отдельными буржуазными исследователями; так, напр., Neuburger2 пишет: «Горнорабочими в древности были рабы и преступники. Это обстоятельство объясняет нам, почему употребляемые в горном деле вспомогательные средства на протяжении тысячилетия в существенном оставались неизменными... Рабов был всегда излишек. В рабочей силе абсолютно не было недостатка, и рабочее время стоило еще чрезвычайно дешево. Отсюда происходило то, что во всех рудниках древности работа велась с помощью чрезвычайно простых орудий (разрядка наша. П. Ш.). В римских и карфагенских рудниках Рио Тинто и Тартеса, в испанской провинции Хуэлва, простота этих орудий заходила столь далеко, что работавшие в рудниках рабы должны были скрести руками лежавшие над рудой слои глины. Можно видеть еще и сейчас на глине тысячи отпечатков пальцев».
Другая особенность античной техники — ее относительно очень медленная эволюция. Развитие античных орудий в основном не выходило за весьма ограниченные рамки ручной техники, за рамки системы простых и сложных орудий.
На протяжении сотен лет технический прогресс выражался по преимуществу в чисто количественных изменениях. Скопление в Греции и Риме значительных масс рабов сопровождалось концентрацией средств производства в рабовладельческих мастерских и поместьях. Это количественное накопление технических средств производства не всегда сопровождалось качественными изменениями технических приемов труда. Замедленность темпов технического развития вытекала из системы рабства, порождавшей у рабов ненависть к орудиям, а у свободных — презрение к физическому труду.
Однако развитие античной техники знает скачки. Наиболее резкий скачок в этом развитии мы можем наблюдать тогда, когда, на основе разделения труда между земледелием и ремеслом и роста противоречий между городом и деревней, домашнее рабство в Греции стало превращаться в рабство античное (VIII— VI вв. до н. э.). Второй скачок мы можем наблюдать в эпоху раннего эллинизма, когда античное рабство распространилось на районы восточной периферии Средиземноморья, а также в период бурного роста в Риме на ряду с мелким античным рабством крупных рабовладельческих поместий и мастерских (II—I в в. до н. э.). Характерно, что эпоха расцвета рабства в Греции (V—IV вв.) не дает ни одного крупного технического нововведения за исключением применения метательной артиллерии. Напротив, переход от техники периода гомеровской Греции (высшая ступень варварства) к технике рабовладельческих городов-государств носит характер целой системы технических сдвигов. Возникая еще в недрах родового строя гомеровской Греции {X—VIII вв.), технические сдвиги достигают своего кульминационного пункта в VI в. Они охватывают по преимуществу области ремесла и значительно менее отчетливо прослеживаются в сельском хозяйстве. Технический прогресс в Греции этого времени является материально-технической базой и вместе с тем следствием того социального переворота, который знаменует собой крушение родового строя и формирование на его развалинах рабовладельческого города-государства.
В этот период имеет место все более и более широкое применение на ряду с простыми и составными1 — сложных орудий.
Так, напр., серп, мотыга (простые орудия), ступа, зернотерка, кузнечный молот с наковальней (составные орудия), начиная с VIII в. и, в особенности, в VI в. до н. э., стали широко пополняться сложными орудиями труда: ручной жернов, рычажный пресс для винограда и оливок, ручные двойные воздуходувные меха, токарный станок по дереву и металлу и т. д.
Качественное различие между простым, хотя бы и составным, и сложным орудиями может быть прослежено особенно отчетливо на орудиях размола зерна. Зернотерка, применявшаяся на заре развития античного способа производства, являвшаяся наследием первобытного коммунизма, представляет собою орудие, составленное из двух камней: нижнего неподвижного и верхнего, приводимого в возвратно-поступательное движение рукой человека. Зернотеркой раб действует на предмет труда — зерно, раздавливая и перерабатывая его в муку. Ручной жернов, получивший распространение в Греции в процессе становления античного рабства, является сложным орудием. В нем мускульная сила руки человека приводит в ротационное движение посредством рукоятки рабочее орудие — верхний жернов. Рукоятка вращается в кольце или отверстии верхнего жернова и дифференцирована от него. Непосредственную работу производит не человек орудием, но как бы само орудие — жернов, вращаемый простой двигательной силой руки человека.
В период расцвета античного рабства в Греции и Риме сложное орудие, которое, в отличие от простого и составного, несет в себе элемент механизма, приобрело доминирующее положение; в целом ряде отраслей производства оно оттеснило простое и составное орудия на второй план. Сходный процесс может быть прослежен не только на механических орудиях, но и на так наз. сосудистых средствах производства. Так, напр., в литейных мастерских Греции и Рима открытый плавильный горн был вытеснен плавильной печью, соединенной с двойными мехами, получившей широкое распространение в VI в. до н. э.
В период эллинизма (III—I вв.) и в особенности в период формирования римской империи (II—I вв. до н. э.), в связи с ростом крупных форм рабства, мы можем наблюдать дальнейшую эволюцию античной техники. Она сказалась в высоком техническом качестве дорожного строительства, в возведении акведуков, мостов, маяков, многоэтажных зданий, в улучшении техники сельского хозяйства в поместьях Италии и в широком применении метательной артиллерии и стенобитных орудий в военном деле. Начиная с конца II и, в особенности, в III в. н. э., в Римской империи отчетливо намечается деградация техники. Резко снижается производительность латифундий, снижается техническое качество строительных сооружений; отпечаток упадка типичен для продукции этой эпохи. Процесс революционного разрушения античного общества на длительное время подорвал производительные силы города и деревни. Лишь через несколько веков на новой феодальной основе намечается процесс нового технического подъема.
Все изложенное убеждает нас в том, что перечисленные специфические черты античной техники (однообразие операций в технических приемах труда рабов, грубый характер орудий, относительно замедленные темпы технического развития) определяются, в конечном счете, характером античного рабства и присущими ему формами эксплоатации. Если первоначальна рост античного рабства породил скачок в развитии техники и содействовал индивидуализации технических приемов труда в рамках простой кооперации, то впоследствии рабство превратилось в преграду технического развития и потребовало своего упразднения.