Микроскоп. Новый мир малых частиц
Подобно тому как в руках Галилея телескоп обнаружил тайну звезд, так и другое оптическое стекло, микроскоп, в руках ряда наблюдателей XVII столетия, таких, как Мальпиги, Гук, Сваммердам (1637 — 1680) и несравненный голландский суконщик Левснгук (1632 — 1723), открыло двери в новый мир бесконечно малого. Насекомые, части растении, небольшие создания, живущие в воде, даже микроскопические бактерии и сперматозоиды, носящие в себе начало жизни, — все это наблюдалось и становилось предметом удивления, размышления и доказательства. Уточнялась также и анатомия более крупных животных, и созданная Гервеем теория кровообращения получила свое полное подтверждение. Однако если телескоп, будь то навигационный или астрономический, с самого же начала нашел себе практическое применение, то микроскоп был применен только двумя столетиями позднее, и в руках Коха и Пастера он показал всю свою ценность как средство борьбы с бактериологическими заболеваниями. Главным образом именно по этой причине проводимые вначале исследования микроскопических тел не привели сразу же к сколько - нибудь серьезному развитию микроскопии или биологии; то, что наблюдалось [в микроскоп], продолжало оставаться скорее занимательным и поучительным, в философском смысле слова, чем научно или практически ценным.
Пустота и барометр
Развитие пневматики, значительно превзошедшее достижения древних греков, явилось первым крупным шагом вперед в области физики, который должен был привести к последствиям, важным скорее для промышленности, чем для астрономии и мореплавания. Решающее открытие, обусловившее эти успехи — фактическое получение пустоты, было само по себе непосредственным результатом развития практической гидравлики. До этого времени вопрос о существовании пустоты являлся философским вопросом, который должен был решаться путем умозрительной аргументации; начиная с 1643 года он становится делом практического доказательства. Галилеи в последние годы своей жизни много думал над тем, почему невозможно поднять воду с помощью обычных поршневых насосов более чем на тридцать два фута. Этот факт, давно известный шахтерам и строителям колодцев, не привлекал к себе до тех пор внимания образованных людей. Галилей приписывал его неспособности столба воды выдерживать собственный вес, хотя он не мог найти удовлетворительного объяснения того, почему, будучи разорван, столб воды не падает прямо вниз, а приписывал это явление ограниченной horror vacui (боязнь пустоты).
Только через год после смерти Галилея его ученику, Торричелли (1608 — 1647), пришла в голову остроумная мысль использовать вместо воды ртуть; это дало ему возможность работать со столбом жидкости небольшой высоты, поскольку ртуть в опрокинутой трубке поднималась не выше чем на тридцать дюймов, показывая таким образом давление, равное тому, какое производил столб воды весом в пятнадцать фунтов на один квадратный дюйм. Торричелли имел интеллектуальную смелость реально объяснить это явление давлением воздуха, поддерживающего столб ртути, так что прибор этот стал барометром — средством измерения атмосферного давления. Пространство над столбиком ртути было настоящей пустотой, которой, как предполагалось, природа не терпит. По сути дела, как мы видели, еще Аристотель доказал невозможность существования пустоты, поскольку насильственное движение невозможно без воздуха, открывающегося впереди и смыкающегося сзади. Открытие пустоты нанесло аристотелевской механике последний, роковой удар, несмотря на все попытки отрицать или как - то оправдать это открытие. Однако объяснение Торричелли было вскоре подтверждено опытом Паскаля (1623 — 1662), который поднялся с барометром на вершину горы и отметил падение давления.