Роберт Гук
Бойль во многих отношениях представлял собой противоположность своему первому помощнику и неизменному другу Роберту Гуку. Если один из них был дворянином, снизошедшим до науки, то другой — бедняком, для которого наука, когда он ею занимался, была средством к существованию. Гуку, сыну священника с о. Уайт, удалось устроиться служителем в колледже Ориеля в то самое время, когда Бойль перебрался в Оксфорд. Он вскоре же привязался к нему и фактически делал для него, вероятно, всю его аппаратуру и проводил большинство его экспериментов по изучению пустоты и газов. Бойль, безусловно, показал себя не весьма блестящим экспериментатором после того, как Гук от него ушел. Когда было основано Королевское общество, Гук был назначен его куратором по экспериментам, и одновременно с выполнением своих тяжелых обязанностей он ухитрялся пополнять свой скудный и нерегулярный заработок, руководя реконструкцией лондонского Сити после знаменитого пожара 1666 года.
Если бы Гук имел более обеспеченное общественное положение и не страдал от своего уродства и хронических болезней, он не был бы таким обидчивым, мнительным и сварливым человеком и его выдающаяся роль в истории науки получила бы полное признание. Если Бойль представлял собой душу Королевского общества, то Гук был его глазами и руками. Он был величайшим физиком - экспериментатором до Фарадея и, подобно ему, не имел математических способностей Ньютона и Максвэлла. Гук интересовался механикой, физикой, химией и биологией. Он изучил упругость и открыл то, что называется законом Гука, кратчайшим в физике: ut tensio sic vis (растяжение пропорционально силе); он изобрел круговой пружинный маятник, применение которого сделало возможным создание точных часов и хронометров; он написал «Микрографию», первый систематизированный обзор микроскопического мира, включающий и открытие клеток; Гук применил телескоп для астрономических измерений и изобрел микрометр; вместе с Папеиом он подготовил почву для создания паровой машины.
Его величайший вклад в науку, только сейчас начинающий получать признание, — это провозглашение им оригинальной идеи о всеобщем законе квадрата и всемирном тяготении. Здесь, как мы видим, он был превзойден блестящими математическими достижениями Ньютона, однако в настоящее время становится ясным, что лежащие в основе их физические идеи принадлежали Гуку и что он был совершенно несправедливо обойден в признании его заслуги в выдвижении этих идей. Жизнь Гука служит иллюстрацией тех возможностей и трудностей, которые встречал на своем пути талантливый экспериментатор XVII века. Она также наглядно показывает, какие огромные запасы изобретательности и научной проницательности тысячелетиями скрывались в мозгу и руках мастеров - естествоиспытателей.