Прожектёры. Симон Стуртевант
И именно эти самые требования в конечном счете изменили отношение к новому. Раз прибыль была узаконена и новые методы сулили богатство, новизны теперь уже не боялись, ее приветствовали. Это было лавочкой, продававшей, так сказать, «новые образчики мысли», которым профессор Баттерфилд приписал рождение современной науки. Конец XVI и начало XVII века видели первых представителей из рода прожектеров, позднее названных изобретателями. Они не только говорили, как это делал Роджер Бэкон, о чудесных новых машинах, но и предлагали сами сделать их за известное вознаграждение, а иногда даже действительно делали.
Таким человеком был Корпелиус Дреббель (1572 — 1634), построивший подводную лодку, которую он показывал на Темзе; однако более выгодным предприятием оказалось для него изобретение алой краски. Такова же была позабытая и трагическая фигура Симона Стуртеванта, эксцентричного свящепика, задавшегося, однако, более высокой целью, состоявшей ни больше, ни меньше, как в «обработке, плавке и изготовлении железа, стали и других производных с помощью каменного угля, добываемого открытым или шахтным способом; основной целью этого проекта является спасение лесов и древесины нашей страны», — так говорится в преамбуле к его остроумному «Трактату о металлах» (1612). Кем был Стуртевант и в чем заключалась его тайна, может так и остаться совершенно неизвестным. Проблема, которую он перед собой поставил, не была решена на практике еще в течение сотни лет (333), однако он оставил после себя в высшей степени ценное, во многих отношениях непревзойденное мнение о технических и экономических аспектах изобретения, высказанное раньше, чем взошла заря промышленного века. Стуртевант начинает изложение с «Эвретики — искусства изобретать, учения о том, как находить новое и судить о старом». Его он подразделяет далее на «органическую» часть, посвященную постоянному капиталу, и «техническую», рассматривающую умение «мастеров». В своем анализе процесса изобретения он различает чертежи, модели — нереальные и реальные, — действующие модели, прототипы (оригиналы) и, наконец, «Великую механику», или крупное производство,«по величине организованное по образу и подобию Протопласта или с какими - нибудь полезными дополнениями, созданными на основе опыта позднейшего времени». Он хорошо понимал, с какими расходами сопряжено развертывание такого производства и каковы должны быть критерии его выгодности, а также имел ясное представление о средствах возрастания капитала. Чем же в таком случае объяснить полную его неудачу? Дело было не в отсутствии у него технических способностей — он доказал противное, изобретя фаянсовую посуду, которой мы пользуемся и поныне. Причина, по - видимому, кроется в том, что условия того времени были совершенно неподходящими для подобного рода капиталистического предприятия, которое он предвидел со столь изумительной ясностью.
Сгуртевант оценивал ежегодный доход от железной монополии в 330 ООО фунтов стерлингов. В соответствии с этим он делил свое предприятие на 33 доли, из которых принцы и придворный фаворит Карр должны были получить 18; сам Сгуртевант брал себе одну долю, а остальные 14 подлежали распределению между теми, «кто отважится на это предприятие, примет в нем участие или поможет его работе». Принимая во внимание процветавшую при дворе коррупцию, нет ничего удивительного в том, что из проекта Сгуртеванта так ничего и не вышло. Двое из его компаньонов украли у пего его самобытное изобретение, добились объявления его самого вне закона, а затем потерпели неудачу, пытаясь разработать процесс самостоятельно, поскольку это оригинальное изобретение в деталях является образцом туманности.
Современная промышленность не могла быть порождена феодальными условиями или даже прерогативой какого - либо монарха эпохи Возрождения, которому ввиду его расточительности не хватало денег и он постоянно оказывался жертвой обмана. Подлинный технический прогресс был осуществлен маленькими людьми, собирающими капитал из своих прибылей. Однако они смогли осуществить такой прогресс только в следующем столетии, когда были уничтожены привилегии королей, знати и корпораций ремесленников.