Le Grand Siecle
После крупных религиозных и политических волнений предыдущего столетия вторая половина XVII века была периодом относительного спокойствия и действительного процветания. Бедствия и войны не прекращались, однако оказывали удивительно мало влияния на работу ученых. Да и соперничество между отдельными странами не создало пока еще серьезных помех для свободы передвижения или общения. То был век сознательного построения цивилизации — Le Grand Siecle, и ученые пользовались тогда признанием и почетом как составная часть единого общего мира науки и литературы. Правительства и правящие классы всех ведущих стран имели известные общие интересы в торговле и мореплавании, равно как в промышленности и сельском хозяйстве. Эти интересы должны были обеспечить движущую силу для наивысших Достижений третьей фазы научной революции — первой фазы развития науки, когда были сделаны организованные и сознательные усилия использовать науку в практических целях.
Это были те плоды, взращивать которые так настойчиво убеждал людей Бэкон тридцать лет тому назад; для сбора этих плодов были применены методы Бэкона — как экспериментирования, так и организации исследовательской работы. Люди, которым предстояло это сделать, были типичны для своего века и своих народов. В отличие от придворных и университетских профессор ров первых двух фаз развития научной революции, зависевших от покрови - тельства государей, «виртуозами» XVII столетия были люди с независимыми средствами, в большинстве своем купцы, средние землевладельцы и преуспевающие представители свободных профессий — врачи, адвокаты и немало священников. Они, возможно, и добивались бы королевского покровительства, но мало могли рассчитывать на королевские деньги для науки; король Карл II так и не отпустил своему Королевскому обществу ни одного пенни и так ни разу и не нашел времени посетить его. «Виртуозы» должны были финансировать науку из своего собственного кармана. Однако карман этот был весьма вместителен и быстро наполнялся благодаря значительному расширению торговли, прибыли от которой текли теперь как раз в те страны, где процветала наука. Некоторые из этих «виртуозов» могли даже брать себе в помощь других ученых. Так, достопочтенный Роберт Бойль держал у себя на службе Гука, сына бедного священника, а Христиан Гюйгенс, лорд Цюли - хемский в Голландии, использовал у себя Дени Папена из Блуа.
Такие люди были достаточно компетентны и заинтересованы в науке, чтобы проводить свои научные изыскания совершенно самостоятельно; однако по мере того, как их становилось все больше, они стали испытывать естественную потребность встречаться друг с другом для дискуссий и обмена знаниями, чему в значительной мере способствовали торговые и нивелирующие теплен* ции того времени. Они пошли еще дальше: вдохновленные пропагандой Бэкона, эти люди начали задумываться о позитивной организации, сознательно направленной на то, чтобы объединенными усилиями овладеть тайнами природы.