Изобретение книгопечатания
Развитие бумажного производства в Европе создало материальную базу для перехода от рукописной книги к печатной. Как мы видели, в позднее Средневековье необычайно возрос спрос на книгу. Он стимулировался рядом условий и прежде всего — развитием городов, шедшим в ногу с развитием торговли и упрочением культурных связей как в Европе, так и на Востоке, ростом грамотности среди городского населения, ростом требований со стороны университетов. Но могло ли хватить книг даже немногим среди претендовавших, если текст, буква за буквой, медленно выписывался от руки? — Нет. Для удовлетворения возросших потребностей необходимо было найти способ более быстрого изготовления книги.
Стремление механизировать книжное производство выразилось сначала в печатании с досок отдельных рисунков при рукописном тексте, или всего текста. Этот способ был, повидимому, заимствован с Востока и проник в Европу через Нидерланды. На деревянных, реже на медных или аспидных досках вырезывали рисунок или страницу текста в обратном виде. Выпуклое изображение намазывалось краской и оттискивалось прессом на бумаге. Так печатались в большом количестве игральные карты, картинки для народа, наиболее ходкие дешевые книжки. Пока резчиком был простой ремесленник, гравировавший картинки для невзыскательного покупателя, техника гравюры была очень груба, но со временем она достигла большого совершенства и в книге заменила собой миниатюру. Книги, напечатанные с гравированных досок, называются ксилографическими (от греческого слова «ксилон» — дерево). Невыгодность ксилографического способа печатания заключалась в недостаточной скорости изготовления, а следовательно, в недостаточной дешевизне; кроме того, доски быстро истирались, и их приходилось возобновлять. Особенное же неудобство составляло то обстоятельство, что каждая вырезанная доска служила для напечатания лишь одного текста, иначе—для каждого текста приходилось резать специальные доски. Естественно предположить, что делались попытки вырезать отдельные знаки из дерева для складывания из них любого^ текста; технически эта попытка должна была потерпеть неудачу: неодинаковые по размерам буквы должны были образовывать неровные строки, а неодинаковая вышина букв не могла не вызывать прорыва бумаги; но эта же попытка могла заронить уже близившуюся к осуществлению мысль об оформлении того-же в металле. Так скрытым образом росла идея книгопечатания; однако революционным сдвигом со всем последующим культурным его значением было именно то открытие, которое.* связано с именем Иоанна Гутенберга.
Гутенберг родился ок. 1400 г. в гор. Майнце, умер там же в 1468 г. Об его жизни имеются лишь отрывочные сведения, и даже поднимался вопрос, принадлежит ли ему честь изобретателя; однако, несмотря, на скудость материалов, их все же достаточно, чтобы признать за ним приоритет изобретения книгопечатания. В 1434 г. Гутенберг находился в Страсбурге, •где, повидимому, занимался печатанием ксилографических книг и производил, храня в тайне от окружающих, первые опыты над новыми приемами печатания, которые и легли в основу • его изобретения, т. е. печатания подвижными буквами. Относительно этого периода работ Гутенберга можно судить по протоколам процесса между ним и его компанионами по делу, известную часть которого составляло какое-то «таинственное искусство». Последнее и было, повидимому, искусством книгопечатания новыми, никем еще не осуществлявшимися, способами. Из свидетелей, вызванных судом, один золотых дел мастер, Ганс Дюнне, показал, что в 1436 г. он работал для Гутенберга над чем-то «относящимся к печатанию». Возможно предположить, что он изготовлял все необходимое для получения подвижного металлического шрифта; в этом деле как-раз был нужен специалист по металлообработке. Это первое упоминание о гутенберговом печатании в 1436 г. надо считать исходной датой изобретения, которому, таким образом, в 1936 г. исполняется 500 лет.
В 1448 г., приехав в Майнц, Гутенберг взял в долг сумму в сто пятьдесят гульденов у богатого бюргера Фуста (у него же Гутенберг занял еще большие суммы в 1450 и в 1452 гг.), оборудовал типографию и начал печатать книги по изобретенному им способу. В 1455 г. Фуст потребовал назад свои деньги, но Гутенберг не смог их вернуть, так как они были вложены в дело; тогда Фуст отобрал типографию и продолжал работать под именем Фуста и Шеффера, своего нового компаньона, а Гутенберг, найдя поддержку в еще одном компаньоне, открыл другую типографию. Обе типографии ревниво хранили тайну производства, боясь конкуренции, но после разграбления Майнца в 1462 г. герцогом Нассауским, в результате междоусобной войны, типография Фуста была разрушена, а разбежавшиеся подмастерья разнесли по разным городам и странам неведомое дотоле искусство. Гутенберговская типография уцелела, а Фуст и Шеффер восстановили свою; однако сам Гутенберг работал после этого недолго; через шесть лет он умер.
Как было сказано, главное в изобретении Гутенберга заключалось в подвижном шрифте. На основании скудных сведений можно предположить, что Гутенберг придумал гравировать железные пунсоны с обратным (выпуклым) изображением букв; затем этими пунсонами он отбивал изображение на более мягком металле (медь) и получал форму или матрицу (с углубленным прямым изображением буквы); в формах отливались в любом количестве отдельные выпуклые литеры (обратное изображение), которые и составляли подвижной шрифт. Но возможно, что первоначально гравировались матрицы, а упрощение техники применением пунсонов выработалось позднее. Особенно трудным делом была отливка литер, так как от их качества зависела чистота и четкость печати. Мастер наливал расплавленный в чашке печи типографский металл в нечто вроде коробки, дно которой составляла вдвинутая туда матрица. Для придания твердости металлу, чтобы пресс не раздавил букв, к свинцу прибавлялась сурьма; относительная же мягкость свинца была необходима для того, чтобы буквы не разрезали бумаги. Металл быстро застывал и буква была готова; оставалось только подрезать и выровнять ее, если это было нужно. Также отливался и остальной пробельный материал, т. е. маленькие бруски для пробелов между словами, в конце строк и т. д.
В типографии (рис. 47) наборщик набирал текст; сверстанные страницы помещали в раму и смазывали краской, поверх клали лист бумаги и всю печатную форму вдвигали под пресс. Печатный станок Гутенберга можно представить по гравюрам XVI в. и по знакам печатных мастерских. Имеется также предположительная реконструкция (рис. 48). Станок был деревянным громоздким сооружением, прикрепленным для устойчивости к полу и потолку. Четыре широкие бруса составляли раму станка; на нижнем поперечном брусе имелись пазы, по которым ходила талерная тележка с печатной формой. Печатание осуществлялось посредством пиана, который в виде четырехугольной доски был приделан к нижнему концу большого деревянного винта или нажимного шпинделя, проходившего через оба поперечных бруса рамы. Наверху шпиндель вращался в гаечной нарезке, внизу давил на опорную подушку и пиан. Из середины шпинделя горизонтально выходил рычаг, или кука, поворотом которого заканчивался шпиндель, чем вызывал ось опускание пиана, нажим и печатание. Вынутые из-под пресса и развешанные на веревках отпечатанные листы высыхали, собирались в пачки и снова шли один за другим под пресс для печатания на обратной стороне, а затем передавались переплетчику.
Гутенберг печатал на бумаге, но также и на пергамене. Бумага употреблялась для ходких, дешевых книг, пергамен— для ценных изданий. Заголовки, инициалы, цветочные и лиственные рамки страниц исполнялись от руки и делали первую, книгу похожей на рукопись, к чему вначале и стремились, так как покупатель подозрительно относился к новшеству.
Первыми (из сохранившихся) печатными книгами Гутенберга считаются: фрагмент со стихами о страшном суде (1445—1446 г.), грамматики Доната (напечатанные в 1446—1447 г.), календарь на 1448 г. и знаменитая библия в 42 строки на странице — поистине верх типографского искусства, которое почти не делала первых робких шагов, свойственных началу, но сразу показало себя вполне зрелым на этом замечательном издании. Печатание библии было начато в 1451 г., в компании с Фустом, новым, специально для нее отлитым, шрифтом; в двух томах— 1286 страниц и 3 400 000 печ., знаков. Необыкновенной техникой выполнения отличается также псалтырь из типографии Фуста и Шеффера, выпущенная ими в 1457 г. после разрыва с Гутенбергом.
По приведенным примерам видно, что инкунабулы (так называются первопечатные, т. е. изданные на протяжении XV в., книги), вышедшие из типографии Гутенберга и из других, ему современных или возникших в конце XV в. (такова, напр., типография Пфистера в Бамберге, впервые напечатавшая книги с иллюстрациями, которых не было у Гутенберга), были законченными произведениями 'искусства книгопечатания. В настоящее время инкунабулы ценятся чрезвычайно дорого и составляют гордость каждого обладающего ими книгохранилища. В Гос. Публичной Библиотеке в Ленинграде|имеется отдельное помещение, носящее название «Кабинета Фауста», где сохраняется самое большое в СССР собрание прекрасных образцов инкунабул.
Как только книгопечатание стало конкурировать с рукописной книгой, — а это случилось очень быстро после возникновения первых типографий, — оно вызвало сильное сопротивление со стороны духовенства и монахов, у которых этот новый вид книжного производства отнял значительный доход, не говоря, конечно, о том, что это могучее орудие пропаганды оказалось первоначально совсем не в руках церкви и могло служить для распространения новых, не профильтрованных церковью идей.
Однако церковь, хотя и не была в состоянии сделать книгопечатание в какой бы то ни было мере своей исключительной монополией, немедленно сумела обратить его на обслуживание своих целей и на пропаганду своего влияния. Индульгенции (род «квитанций», которые церковь выдавала за известную сумму, обещая за это отпущение грехов) уже печатались во времена Гутенберга. Сохранилась печатная индульгенция 1454 г., из серии, выпущенной Римом для привлечения народа участвовать в крестовом походе против турок, только что (в 1453 г.) взявших Константинополь. Эти первые индульгенции печатались в Майнце, может быть в типографии Гутенберга. В «Кабинете Фауста» в Ленинграде имеется индульгенция 1481 г.
Книгопечатание, находившееся в частных руках, подвергалось всяческим преследованиям со стороны схоластических и церковных центров. Тем не менее, типографии расширяли и развивали свое дело. Страсбургская типография Ментелина выпускала уже объявления о своих изданиях; нюрнбергский печатник Кобергер (с 1470 г.) имел'в типографии 24 пресса и 100 подмастерьев и открыл отделения в Базеле и в Лионе. В Венеции на широкий рынок работала знаменитая типография (с 1489 г.) ученого гуманиста Альда Мануция, первого издателя латинских и греческих классиков.
Возникнув в 30-х—40-х годах XV в. в Германии, книгопечатание необычайно быстро, уже в 70—80-х годах, распространилось по всему западноевропейскому миру и почти исключительно через немцев, которых призывали, как опытных мастеров, в Италию, Испанию, Голландию, Францию; основатель первой типографии в Англии, Кекстон, сам ездил учиться в Кельн.
Рожденная в эпоху начинающихся капиталистических отношения, книга быстро превратилась в товар: в какие-нибудь 40 лет новое книжное производство укрепилось в широких коммерческих масштабах по всей Европе.
Таким образом печатная книга стала могучим фактором культурного развития. Возможность легко воспроизвести свой труд и, более того, возможность распространить его по своей стране и даже за ее пределы явилась живейшим стимулом научной работы. Книгопечатание открыло новой науке такие горизонты, каких не имела таившаяся за глухими стенами и обратившая все внимание на прошлое схоластическая наука Средневековья.