Философы и мудрецы
Люди, задававшие подобные вопросы и отвечавшие на них, только позднее были названы Сократом философами, то есть любителями мудрости. В то время их называли софистами, то есть мудрыми людьми. В настоящее время мы мало знаем о них или об их убеждениях; большинство сведений сохранялось благе даря устным преданиям, и, наконец, несколько отрывков было сохранено в ссылках в работах Платона и Аристотеля, которые использовали их главным образом для опровержения или высмеивания своих предшественников. Тот факт, что об этих людях знали и помнили и что предание об их жизни сохранилось, показывает, насколько значительными они должны были быть в свое время. Когда после войн начала железного века выкристаллизовывалась новая цивилизация, эти философы явились как представители нового общественного типа. Тем не менее они были, по существу, мудрыми людьми, мудрецами, которые подхватили и распространили старые знания древнего Востока, приспособив и усовершенствовав их в соответствии с новым временем. Они также были пророками и руководителями религиозных тайных обрядов, часто основывали полумонашеские общины, которые одновременно являлись школами. Преуспевшим, а мы знаем только о таких, обычно удавалось обеспечить себе положение политического или ученого советника какого - либо тирана или демократического правителя; с ними советовались, а возможно, они и сами давали непрошенные советы по любым вопросам. Если они ссорились со своим покровителем, то их место обычно захватывали соперники. Если за каким - либо правительством стоял знаменитый философ, то это увеличивало престиж и устойчивость последнего. Периклу, например, было выгодно присутствие Анаксагора, но тогда этот философ зашел слишком далеко в своем пренебрежении к общепринятым убеждениям и был изгнан. Независимо от того, покровительствовали ли этим философам аристократы или демократы, почти все они были зажиточными людьми. Мы слышали лишь о немногих, кому приходилось зарабатывать себе на жизнь; Протагор и другие софисты V века получали плату за обучение. Платон, достаточно богатый, чтобы не нуждаться в этом, насмехался над этим делом. Он понимал, что они утрачивали свое независимое положение философов.
Не только в Греции находились такие философы. Во многих частях мира преобразования железного века давали большое преимущество людям с подобными идеями и миссиями. В Палестине это были пророки и более поздние авторы книг мудрости, таких, как Екклезиаст или Книга Иова. Иеремия вполне мог встретиться с Фалесом в Навкратисе в Египте. В Индии имелись риши и будды, из коих наиболее известен Гаутама Будда. В Китае Лао - цзы и Конфуций жили примерно в это же время. Все они формулировали общие взгляды на мир природы и человека. Большинство из них давало советы государям и пыталось преобразовать государства, но в основном безуспешно. Большинство этих философов в свое время были не ортодоксальными мыслителями даже тогда, когда они провозглашали, как Конфуций, что стараются овладеть мудростью древних. Лишь позднее они должны были стать основателями новых ортодоксии.
Эти философы были обязаны своими успехами тому факту, что они восполнили пропасть, образовавшуюся в идеях в результате экономического преобразования цивилизации бронзового века в цивилизацию века железного. Они обеспечили то, что Маркс называл идеологической надстройкой для новой системы производственных отношений. При этой новой системе руководство обществом, находившееся в руках купцов, тиранов и военных государей, было, очевидно, более оторвано от материально - технической стороны производства, чем это было в бронзовый век. Да и философы в противоположность великим руководителям работ времен строительства каналов, пирамид и храмов не имели никакого отношения к действительному материальному движению экономики. В результате воздвигнутая ими надстройка была в общем идеалистической и не способствовала росту опытных наук.
Однако ранние ионийские философы не совсем соответствуют такому изображению. В их время рабовладельческое государство и правление богачей еще далеко не полностью установились. Соответственно ионийцы отличались от большинства восточных мудрецов тем, что они были в то же время материалистами, рационалистами и атеистами. В отличие от своих последователей эти философы меньше занимались моралью и политикой и больше — природой.
Мир и его элементы. Фалес, Геракликт и Эмпедокл
Первым представителем традиционной греческой философии был Фалес. Ему приписывают создание теории о том, что все первоначально было водой, из которой выделились земля, воздух и живые существа. Признано, что это та же теория, что и в книге Бытия, — обычный шумерийский миф о сотворении мира, вполне оправданный для страны, расположенной в дельте реки, где приходилось отвоевывать сухую землю у болот. Эти мифы, ввиду того что они верно сохраняли свою первоначальную форму, которая относится к эпохе до появления первых классовых обществ, можно считать в своей основе материалистическими. Новое в версии Фалеса состоит в том, что он опускает творца. Подобно Лапласовскому ответу Наполеону, данному многими столетиями позже, «он не нуждался в этой гипотезе». Материализм Фалеса содержится в его увлечении природой и в отказе от метафизического умозрения, которое позднее вводилось для того, чтобы оправдать классовое общество. Это не механистический материализм, а скорее такой материализм, в котором вся материя мыслится как одушевленная. Он был гилозоистом (материя - жизиь). Это в основе своей материалистическое и атеистическое учение поддерживали позднее философы этой школы — Анаксимандр и Анаксимен, которые видоизменили эту гипотезу с тем, чтобы распространить ее на значительно большее количество явлений. Они также говорят о земле, тумане и огне как об элементах (по - гречески — stoicheia, или буквы), из которых состоит мир, подобно тому как слова составляются из букв. Гераклит, философ изменчивости, избрал своим девизом panta rhei — все течет. Он полагал, что огонь является первичным элементом в силу своей активности и потому, что может все преобразовать. Он выражает это следующим образом: «На огонь обменивается все, и огонь — на все, как на золото — товары и на товары — золото». Это высказывание еще раз показывает то, каким образом технические процессы и практическая экономическая практика породили новую философию. Гераклит также ввел идею о противоположностях: некоторые вещи, вроде огня, стремятся кверху, а другие, как камень, — книзу. Две противоположности являлись необходимыми друг для друга и порождали такое напряженное состояние, которое, например, создается между луком и его тетивою. Это явилось первым провозглашением диалектической философии.
Эмпедокл, преемник этой школы философов - материалистов, показал на опыте, что невидимый воздух также является материальной субстанцией, и установил следующий порядок первичных элементов: земля, вода, воздух и огонь, один над другим, каждый в случае нарушения его местоположения стремится снова занять свое место. Он полагал, что противоположные тенденции — любовь и вражда, которые также считал механически действующими материальными факторами, непрерывно смешивают эти элементы и вновь отделяют их один от другого. Это похоже, хотя, вероятно, представляет совершенно самостоятельное явление, на дуализм Инь и Янь в древнем Китае. В этом случае мы также имеем Два начала — мужское и женское, огонь и воду, взаимодействующие, чтобы образовать остальные элементы, металл, дерево и, наконец, землю, а из них при дальнейшем смешении — «десять тысяч вещей» материального мира.
Мысль ионийцев была целиком устремлена к динамическому миру непрерывного взаимного преобразования материальных элементов. Большинство философов последующих времен были склонны больше сосредоточивать внимание на установленном естественном порядке элементов и думать о них как о неподвижной и неизменной части устройства вселенной. Этот статический порядрк элементов, обобщенный Аристотелем, использовался для ограничения всевозможных прогрессивных изменений, в особенности социальных изменений. Это можно было сделать путем приравнення элементов к общественным классам и выведения отсюда того, что идеальным и окончательным положением в социальном мире является такое положение, при котором низшие классы подчинены высшим. Это отождествление общественного и естественного миров мешало пониманию и того и другого. Оно превратило первоначально материалистическую теорию в теорию формалистическую и препятствовало развитию астрономии, медицины и химии, навязывая им искусственные аналогии, претендовавшие на санкционирование всеобщего порядка.
Другая укоренившаяся путаница лежала в основе мировоззрения древних: их элементам приходилось выполнять две несовместимые функции. С одной стороны, они выступали как действующие материальные частицы и движения известного им мира; элементы эти служили для объяснения, не прибегая к помощи богов, всей панорамы суши и моря, солнечных лучей и бури. В этом смысле мы и говорим еще о яркости этих элементов. Совершенно по - иному элементы также выступали как качество — жара и холод, сырость и сухость, легкость и тяжесть, — не будучи атрибутами чего - либо. Ни одни из элементов не был прикреплен к особой материальной субстанции, как это было с химическими элементами в XIX веке. Анаксагор (около 500 — 428 годы до н. э.), последний из ионийцев, зашел так далеко, что заявлял, что семена каждого элемента содержатся во всем, подобно нашим представлениям о состоянии материи — газообразном, жидком или твердом.
Торжеством ранней ионийской школы было то, что она создала картину возникновения и деятельности вселенной без вмешательства богов или предопределенности. Основной ее слабостью была ее неопределенность, ее чисто описательный и качественный характер. Сама по себе она не могла привести ни к чему, с ее помощью нельзя было достигнуть ничего конкретного. Необходимо было введение в философию понятий числа и количества.