Писцы и рабочие
Но вскоре после основания первых городов, приблизительно в эпоху первых династий в Египте и ранних королевств в Месопотамии, стало очевидным,
что потребности широкой общественной организации ведут к отходу самих
организаторов от действенных технических процессов. По мере роста числа
правителей и неизбежности их власти они превращались в касту, заметно
отделившуюся от ремесленников и свысока относившуюся к ним. Очень интересный пример, характеризующий это новое положение, содержится в отрывке
из египетского папируса неизвестной, но, по - видимому, ранней даты. Из его
содержания видно, что это — инструкция отца своему сыну, которого он посылает в «Школу обучения писцов».
«Я постиг тяжелый физический труд — отдай свое сердце буквам. Я также любуюсь человеком, который свободен от физического труда, поистине нет ничего более ценного, чем буквы. Как человек бросается в воду, так и ты погружайся в самую глубь литературы Египта... Я видел кузнеца, руководящего своими подручными, но я видел и металлиста во время его тяжкого труда перед ярко горящим горном. Его пальцы подобны коже крокодила, от пего исходит зловоние больше, чем от рыбьей икры. И каждый плотник, который работает и обтачивает что - то, больше ли он отдыхает, чем пахарь? Его полем является дерево, его сохой — паяльник. Освободившись от работы ночью, он работает больше, чем его руки (в течение дня). Ночью он зажигает лампу.
Участь ткача, сидящего в тесной хижине, хуже участи женщины. Его бедра плотно прижаты к груди, и он не может свободно дышать. Если за целый день он не сможет изготовить положенное ему количество тканого материала, его изобьют, как лилию в пруду. Только подкупив надсмотрщика у дверей (своим) хлебом, он сможет поглядеть на солнечный свет... Я говорю тебе, что ремесло рыбака хуже всякого другого ремесла, — он поистине не живет за счет своей работы на реке. Он путается среди крокодилов, и если свитков папируса будет недостаточно, он может кричать (о помощи). Если ему не скажут, где прячется крокодил, страх слепит его глаза. Поистине нет лучшего занятия, чем - то, лучше которого не найти, исключая профессии писца, лучшей из всех.
Человек, который знает искусство письма, — высший в силу одного этого, чего нельзя сказать о других занятиях, только что обрисованных мной. Поистине каждый рабочий проклинает своего товарища. Ни один человек не скажет писцу: «Паши поля для этого господина»... Один день (провести) в помещении для обучения лучше для тебя, чем вечность за пределами ее; эти работы (длятся подобно) горам... Поистине богиня Реннит находится на пути бога. Она находится рядом с писцом и в день его рождения и тогда, когда он, став мужчиной, войдет в палату Совета. Поистине не существует ни одного писца, который бы не ел пищу из дворца короля (жизнь, сила и здоровье ему).
Как будет видно, занятия белоручек считались морально и практически более высокими и даже не менее важными, чем интенсивный труд по кладке стен, если учесть фантастически сложную систему письма и подсчетов эпохи ранних цивилизаций. Жрецы - правители, освобожденные от работы с материальными предметами, стремились разработать свои символические методы и наделить их независимой реальностью. В одном смысле это было ценно, поскольку позволяло, по меньшей мере нескольким избранным умам, иметь досуг для мышления; и действительно, они были в состоянии создавать из этих символов абстрактные системы в математике. Огромные достижения людей, производивших расчеты в Египте и Вавилоне, являлись основой, на которой позднее была создана абстрактная математика греков. Тем не менее такое обращение с символами позволило сохранить гораздо больше первобытных идей, таких, как симпатическая магия времен охотничьего уклада жизни и дальнейшее увеличение силы духов.