Древние греки и современники
Именно в этой области технических методов люди XVII века чувствовали свое превосходство не только над своими предками из эпохи Возрождения и варварского средневековья, но даже и над почти легендарными достижениями древних греков и римлян. Было ясно, что современные люди были, быть может, не умнее и не лучше их, но они были, несомненно, более изобретательны и могли делать веши, о которых древние никогда и не мечтали, как, например, стрелять из пушек или плавать в Америку. Еще большее значение, чем самое достижение, имело сознание того, что все это было лишь только начало, что не было границ возможному прогрессу в том же направлении. Еще в 1619 году домашний учитель Коменского Иоганн Валентин Андре заявил: «Позорно отчаиваться в Прогрессе», — и эта мысль, столь чуждая средневековому, если и не совсем далекая классическому уму, начала свое триумфальное шествие. По сути дела, именно к концу этого периода борьба между древними и современниками стала наиболее сознательной. Она велась с переменным успехом ЕО всех без исключения областях знания. Наиболее широко известным ее выражением явилась «Битва книг» Свифта, где современникам, несомненно, достается больше всего. Но здесь, как и в «Путешествиях Гулливера», Свифт шел против течения. Каким бы украшением библиотек дворян по - прежнему ни служили классики, практически они были мертвы. Они могли продолжать оставаться авторитетом при сочинении высокопарной прозы, но им нечего было дать философии, как ее понимал XVIII век.
Прогресс все еще был скорее идеалом, а не чем - то уже достигнутым. Великий переходный период XV, XVI и XVII веков не привел к какому - нибудь революционному изменению в материальном образе жизни. Оно было еще впереди. Богатство и бедность были перераспределены. К концу этого периода в Англии и Нидерландах было значительно больше состоятельных людей, чем в его начале, тогда как в Италии их было, вероятно, меньше. Важно было то, что сейчас способ умножения богатства посредством превращения его в капитал пробил себе дорогу через феодальные ограничения, и путь для бесконечного его роста был открыт. При капитализме на его первой стадии новый побудительный мотив — получение прибылей — стимулировал технический прогресс. Финансовая структура, однако, была с самого начала неустойчивой и непрочной. Купцы и дворяне XVII века при всем своем богатстве, а иногда и заинтересованности в науке, не были такими людьми, которые были бы способны использовать новые возможности; однако они расчистили почву для расцвета более скромного круга промышленников, которым благодаря науке выпало на долю использовать и развить до неузнаваемости традиционные технические приемы цивилизации.