ВЗГЛЯДЫ НА ПРОИСХОЖДЕНИЕ ИЗУМРУДНЫХ КОПЕЙ
Переходя к генезису изумрудов в копях, мы прежде всего остановимся на взглядах Я. Каковина (1831 г.), К. Гревингка (1854), П. Миклашевского (1862), П. Земятченского (1900), Н. Михеева (1913), А. Ферсмана (1913—1925) и В. Вознесенского (1923 г.).
Очень умно и правильно характеризует вс© месторождение Каковин в самом первом своем донесении 1831 г. По его мнению, главнейшая порода жилы, заключающая изумрудные камни, представляет собой слюдяной сланец желто-сероватого цвета, весьма мягкий. По мере углубления сланец делается тверже, темнее и серебристо отливает; он довольно ясно отличается своей нежностью от грубого, крепкого и плотного слюдяного сланца, окружающего по бокам «нежный» сланец. В «нежном» сланце встречается желтоватая, а более часто белая мягкая и вязкая, подобно воску, глина — верный признак близкого нахождения изумрудов.
Впервые К. Гревингк наметил в этом вопросе несколько более определенных пунктов; он считал, что изумруд связан с жилами слюдяного сланца, залегающими среди тальковых сланцев, и устанавливал, что изумрудов нет ни в хлоритовом сланце, ни в змеевиках, ни в самом граните, что наиболее богата камнями порода из красно-бурой калиевой слюды с хромовой слюдкой, что обычными спутниками являются плавик, апатит л фенакит и что соседство с гранитными жилами (особенно с плотным нолевым шпатом, менее с кварцем) приводит к нахождению кампей, хотя н многочисленных, но светлоокрашенных.
Первую более полную картину генезиса пытался дать П. Миклашевский, который, однако, своими неудачными выводами больше чем на полстолетия задержал правильное разрешение этой важной и в научном и в практическом отношении проблемы. Миклашевский связал генезис с «диоритами», к которым он, очевидно, относил ряд разнообразных петрографических элементов — как разрушенные пегматиты, так и гнейсовидные и диоритовые жильные прослойки. Он говорил: «Существует факт, который отрицать нельзя, что слюдяной сланец на прикосновении с диоритом всегда благонадежен к открытию в нем изумрудов... что отыскание ил (изумрудов — А. Ф.) должно состоять в исследовании жил диорита по простиранию». Но если этот подход Миклашевского был неудачен, то очень интересна его другая идея о роли давления: «Как будто именно образовательный процесс имел место там, где сланцы наиболее сжаты с одной стороны гранитом, с другой — позднейшим изменением диорита...
этою связью определяются границы, далее которых нет никакой надежды направлять разведки с целью отыскать изумруды».
П. Земятченский в своем интересном минералогическом исследовании о генезисе высказывается весьма осторожно, но совершенно правильно отмечает, что «слюдяной сланец, содержащий в себе изумруды и бериллы, образовался позднее последних, путем глубокого метаморфизма другой породы, бывшей материнской породою, природа которой нам совершенно неизвестна теперь».
Иначе стоял вопрос в 1913 г., когда, независимо друг от друга, новую идею высказали Н. Михеев и А. Ферсман. Ими была, в сущности, лишь по-иному сформулирована мысль Каковина (1831 г.), в которой он отмечал тесную связь изумрудов с полевым шпатом или белой глиной.
Михеев первый отметил аналогию Изумрудных копей с Алабашкински-ми копями драгоценных камней; по его мнению, главной породой, с которой связано происхождение изумруда, является не диорит, а жилы гранитов пегматитового типа. «Жилы эти представляют в строении своем некоторое разнообразие, представляясь то крупными выделениями полевого шпата и кварца с подчиненною слюдою, то гнейсом. Слюдяной же сланец образует в толще этих жильных пород, вообще сильно разрушенных, жи-лообразные и другие неправильные скопления».
А. Ферсман как в популярной статье в «Природе» (1913г), так и при описании цеолитов Урала, пошел дальше в этом вопросе, пытаясь геохимически разобрать месторождение и отнести элементы к двум отдельным началам: гранитной магме, с одной стороны, и змеевиковым породам — с другой. Краткий сравнительный анализ и других месторождений изумрудов уже тогда иодтверждал общность намечаемого процесса мигматиза-ции элементов гранитного пегматита и зеленокаменной породы или метаморфических сланцев.
В своих отчетах В. Вознесенский, ведший в 1920 г. разведку этих копей, вполне присоединялся к взгляду Михеева и Ферсмана на значение пегматитовых жил в генезисе изумрудов. Такой же точки зрения придерживался и инженер Кандыкин (1922), интересовавшийся копями.
Таким образом, за последнее время связь месторождений с пегматитами оказалась общепринятой, однако ее обоснование нуждалось в систематической проработке материала и в выяснении химизма процесса воздействия. Вместе с тем оставалась совершенно невыясненной природа самого изумрудного сланца. Только в своих работах 1913—1925 гг. я в кратких чертах наметил основные идеи в этом вопросе Ныне, на основании новых фактических наблюдений и анализов, стало возможным углубить наши представления и создать цельную теорию возникновения Изумрудных копей.
1 Любопытно отметить, что летом 1924 г., при моем свидании с В. М. Гольд-шмидтом в Копенгагене, выяснилось, что он в отношении норвежского месторождения изумрудов пришел к весьма сходным взглядам.
2 Далее у Александра Евгеньевича следовали две главы: «Общая теория образования изумрудов и изумрудных сланцев» и «Анализ сходных природных процессов», которые вошли в монографию «Гранитные пегматиты», помещенную в VI томе «Избранных трудов» А. Е. Ферсмана (стр. 199, 221—224 и 245—249). Во избежание повторений Редакция сочла возможным не помещать их в настоящем томе. Однако следует учесть, что глава «Анализ генезиса Изумрудных копей» основывается на теоретических подсчетах и предположениях, изложенных в предыдущих двух главах.— Ред.
Раньше чем перейти к детальному геохимическому обзору самого месторождения и к анализу его вероятного генезиса, я считаю необходимым предпослать главу, освещающую с разных точек зрения тот процесс, который имел место при образовании Изумрудных копей2.