Вера и разум
Уже вХ1 веке, до того как влияние арабского учения стало полностью ощущаться, центральной проблемой схоластических диспутов явилось создание основы для веры в разум или, более узко, для примирения священных писании и сочинений духовных отцов с логикой греков. Сначала это казалось достаточно легким: св. Апсельм (1033 — 1109) доказал существование бога исходя из существования идеи о совершенстве. Труднее, однако, обстояло дело с деталями рациональной религии. Абеляр (1079 — 1142) в своем сочинении «Sic et Non» («Да и нет». — Ред.) представил значительное количество выдержек из произведений духовных отцов, выражающих противоположные мнения почти по каждому существенно важному вопросу. Вначале казалось, что обнаружение в XII веке важнейших работ Аристотеля должно было обеспечить удовлетворительное руководство для разрешения этих проблем. В действительности его легендарная репутация была более чем оправдана, когда стало возможным оценить масштабы его знаний и силу его логики. Более того, как мы видели, консервативные по самой своей сущности доктрины Аристотеля были первоначально созданы в соответствии с неподвижным, разделенным на классы обществом. Нужно было только внести в них некоторые изменения, чтобы приспособить скорее к христианской, феодальной, чем к языческой, рабовладельческой экономике.
Первые шаги были предприняты уже Аверроэсом, который на протяжении всего средневековья почитался как великий толкователь; однако он слишком уважал Аристотеля для того, чтобы его перевод мог быть легко приспособлен к христианскому откровению. Эта задача была выполнена доминиканским монахом св. Фомой Аквипским. Выдающаяся работа Фомы Аквинского «Summa Theologiae» дает объяснение мира природы и человека как основы гораздо более важного дела божественного управления и человеческого спасения. Вся аргументация скомпонована в превосходную систему с высказываниями за и против каждого рассматриваемого пункта вместе с доводами, всегда ведущими к ортодоксальному решению. Вера всегда выше разума в том смысле, что есть вещи, которые одни только разум никогда не мог бы постигнуть; но равным образом откровение и разум никогда не могут быть в конфликте. Поскольку ответы известны заранее, споры святых часто имеют вид специальной аргументации. Тем не менее они никогда не подвергались улучшениям и по сей день образуют основу католического учения.
Принимая во внимание ограниченность той эпохи, труд Фомы явился замечательным успехом систематизации и изобретательности, ибо это больше чем простое приспособление Аристотеля: в нем метод Аристотеля используется в применении к условиям феодального общества, с которыми греки никогда не могли сталкиваться. Тем не менее этот труд не знаменует никакого подлинного прогресса мысли, и брать его сегодня в качестве филосефской основы значит признавать интеллектуальное банкротство неотомистских сторонников реакции.
Св. Фома был действительно весьма талантлив. Он не только примирил отрывочные и часто противоречивые доктрины раннего христианства с разумом, но и использовал неоплатоническую подделку — «Небесную иерархию» так называемого Дионисия Ареопагита (которая, честно говоря, была принята как непререкаемая истина почти всеми средневековыми мыслителями) — в качестве главной основы для своего мирового порядка, являющегося соответственно столь же мало христианским, сколь и научным.
Некоторые современные историки, находящиеся под влиянием того факта, что современная наука выросла из средневековой схоластики, превозносили достоинства аргументации, позволявшей схоластам так делать. Но, во - первых, не схоласты создали современную науку, а такие люди, как Леонардо, Бэкон и Галилей, непримиримо отвергавшие их цели и методы. Затем история научной революции показывает, что устранение вековых наслоении нелепостей было самой трудной и утомительной задачей в создании науки. Когда мы подумаем, что потребовалась чуть ли не тысяча лет для того, чтобы создать то богатство идей, на которое, не будь этих препятствий, ушло бы, быть может, всего двести лет, мы меньше будем расположены благоговеть перед теми, кто своими доктринами столь действенно задержал прогресс науки.