УПАДОК КУЛЬТУРЫ ИСЛАМА
Хотя очевидного упадка науки еще не было, но после XI века стало ясно, что ее лучшие дни миновали. Правда, встречались еще блестящие ученые. Один из величайших ученых — Аверроэсжил в XII веке, а Ибн - Хальдун — даже в XIV веке, но они уже не представляют живого и широкого движения. Закат науки является лишь одним из симптомов общего экономического и политического упадка ислама. Причины этого коренятся в тормозящем воздействии социальных сил, вызвавших упадок классической культуры. То же самое неравенство в распределении богатства не могло в конечном счете не привести к экономическому краху как в странах ислама, так и в уцелевшей восточной части Римской империи. Завладев азиатскими провинциями империи, арабы унаследовали не только богатство, но и нерешенные социальные проблемы. Угнетение крестьян и ремесленников разрушало рынок для развивающейся промышленности. Это разрушение можно было отсрочить использованием значительных ресурсов, накопленных в Византийской империи, и открытием новых областей для торговой деятельности в России, Средней Азии и Африке.
В конце концов как Византия, так и империя ислама оказались не в состоянии поддерживать единую государственную организацию, необходимую для управления обширной территорией. К X веку они стали взрываться изнутри и делаться все более зависимыми — сначала в военном, а позже и в экономическом отношении — от усилий правителей более мелких государств, на которые они распались. К началу крестовых походов эти империи раздробились на множество феодальных государств, которые в военном отношении стояли ниже, а в культурном не отличались заметным превосходством по сравнению с Западом. Кроме того, феодальному строю на Востоке, как мы увидим, недоставало экономических ресурсов, а в области культуры — оптимизма, которым отличался новый феодализм Запада. Особенно ему недоставало той широты основы, которая была неразрывно связана на Западе с феодальной деревней и ее живыми традициями древнего племенного коллектива.
Крушение цивилизации ислама было ускорено нашествием из степных просторов новых полчищ варваров. Если бы экономика стран ислама процветала, то турки и монголы никогда не смогли бы к XIII веку опустошить эти страны и сделать бесплодной их культуру. Как бы там ни было, оросительное земледелие Месопотамии в значительной степени пришло в упадок в результате как плохого управления внутри страны, так и вторжений монголов, которые не давали возможности поддерживать эту систему в должном состоянии. То, что вторжение варваров само по себе является недостаточным объяснением упадка стран ислама, показывает одновременный упадок Египта и Северной Африки, куда монголы никогда не проникали, а также тот факт, что аналогичные вторжения в Индию и Китай — страны с гораздо более устойчивой экономикой — не оказали влияния на их хозяйство и почти не отразились на культуре.
Ислам выжил и продолжает существовать до настоящего времени в качестве религии и культуры, но ему никогда не обрести того стимула в развитии научной мысли, который был характерен для эпохи расцвета. Стабилизация в государствах монголов и турок, наступившая после падения империи арабов, носила такой характер, при котором наука, по существу, осталась замороженной на уровне XI столетия. Видимой причиной послужило возникновение религиозных раздоров, которые расхолаживающе действовали на науку и философию. Однако при наличии действительной потребности в науке эта причина сама по себе оказывала бы не большее влияние, чем она оказывала на нее в Европе в эпоху Возрождения. Поскольку на Востоке отпали прежние стимулы экономического развития, исчезли также и стимулы в интеллектуальной жизни. Эти побудительные причины могли бы потом снова возобновить свое действие, но к тому времени, когда стало ощущаться их влияние (например, в Индии при династии Моголов), их роль была сведена на нет развитием в Европе раннего капитализма с его превосходящими достижениями в области торговли и военного дела.
Однако плоды мусульманской науки не пропали даром, хотя их и не вкусили на той земле, на которой они были взращены. Передача мусульманской культурой всех инструментов науки, всех научных данных, опыта, теорий, методов новой развивающейся науке феодального хозяйства происходила еще в больших масштабах, чем в свое время передача знаний греков другим народам. Если бы эта книга была посвящена истории науки, а не истории ее влияния на общество, то было бы более логично дать изложение периода между VII и XIV веками в целом как одной главы интеллектуального развития, почти не обращая внимания на различия языков — сирийского, персидского, хинди, арабского или латинского, на которых были написаны книги. Различие между новой европейской наукой XVI века и наукой XIII века является гораздо более значительным, чем различие между арабской и латинской науками в XII веке. Как величие, так и ограниченность мусульманской и христианских наук в средние века обусловлены их связью с политическим и экономическим базисом феодализма, но об этом речь пойдет в следующей главе*.